"Алексей Семенович Белянинов. Много дней впереди (Повесть) " - читать интересную книгу автора

утрамбовал пыж, даже язык от усердия высунул. Потом насыпал такую же мерку
мелкой дроби.
- Пыж!.. - скомандовал он сам себе и взял маленький войлочный
кружочек, затолкал его в гильзу. - Бах! Есть белка. Бах! Ещё белка есть.
Сколько патронов - столько белок. Вот так!
- А ты, парень, почему стоишь? - спросил меня его отец. - Тоже
помогай...
- Я не умею, - ответил я. - У меня никогда раньше не было в Москве
знакомых охотников, ни одного.
- Однако, ничего... Здесь твой отец возьмёт ружьё. У нас каждый будет
охотник, кто приезжает. Потому, какой хочешь зверь есть, птица есть...
Тебя Женя зовут. Кристеп говорил... Евгений? По-нашему, выходит - Ыйген. А
меня - Гермогенов Спиридон Иннокентьевич.
- Ыйген? Наверно, так, - сказал я. - Только отца у меня нет. Мы
вдвоём с мамой: она и я...
Спиридон Иннокентьевич ничего мне не ответил. Он немного помолчал и
повернулся к Кристепу.
- Кристеп! Я смотрю, ты сам набиваешь патроны, а почему товарищу не
показываешь? Вот смотри, Ыйген. Учись хорошо набивать, а я из тайги
вернусь, все вместе пойдём на озёра весновать.
- Это как - весновать?
- Не знаешь - скажу... Весной дикие утки, гуси, казарки - они все к
своим гнездовьям летят, на север, домой. Летят, летят - отдыхать надо.
Тогда садятся, где вода есть: на озёра, на протоки. Охотники на берегу
делают скрадку из веток или из камыша. Прячутся там, ждут... Рядом птица
садится - стреляют. Вот это - весновать.
- Бывает, три утки, четыре утки с одного выстрела они берут, -
вставил своё слово Кристеп.
Спиридон Иннокентьевич стал учить меня.
Я смотрел, запоминал: порох и дробь плотней, плотней забивать
войлочными и бумажными пыжами, чтобы дробь не перекатывалась в гильзе.
Иначе при выстреле патрон может разорваться в ружейном стволе... И я
давил, давил изо всех сил. Набил первый патрон, и отец Кристепа поднёс его
к уху и потряс, сильно потряс. Но ничего не было слышно - я постарался.
Он удивился и похвалил меня:
- Оксэ! Ты молодец. Хорошо учился, быстро. Теперь у тебя пойдёт.
Ну и пошло у меня - один за одним... Все вместе мы наполнили два
патронташа: ни одного свободного гнезда не осталось. И на скамейке,
рядком, стояло штук тридцать готовых, не меньше, а мы всё не могли
оторваться от стола. Пусть побольше будет, чтобы не терять в тайге
времени.
- Хорошо, хорошо, - приговаривал Спиридон Иннокентьевич и сам тоже
продолжал набивать, быстрее, чем мы с Кристепом вдвоём. - У меня помощники
молодцы. Такие патроны на белку идут. Как только сниму белку с дерева,
добрым словом вспомню тебя, Кристеп, и тебя, Ыйген.
Мы и не заметили, как настала пора собираться в школу. Нам к двум
часам нужно. Здесь два часа, а в Москве только восемь утра. И там ребята
торопятся в школу, но в первую смену.
Я сказал, что иду домой: мама оставляет мне обед в духовке и
сердится, если видит, что я его не трогал.