"Михаил Белиловский. Поведай сыну своему" - читать интересную книгу автора

энергично стучать в дверь и громко приговаривать:
- Сестричка дорогая, открой, пожалуйста, быстрее своему братцу, который
замерз по дороге, как собака. Пожалей! А то душа его, чего доброго, может
покинуть окоченевшее тело. Не думаю, что ты этого хочешь. Открой,
пожалуйста!
Первым поднялся с постели Аба и стал одеваться. А к моменту, когда он
стал открывать наружную дверь, за ним с нетерпением выстроились Песя,
которая на этот раз ночевала у дочери, а также Этл и Голделе. Облепленный
женщинами, Арон с трудом пробрался в дверной проем комнаты.
- Ну, ну, мамочка, только без слез. Целый, здоровый, можешь пощупать.
Голда, которая была без ума от дяди Арона, стала на цыпочки, обняла его
кудрявую голову и попыталась поцеловать давно небритую щеку, но уколовшись,
тут же отвалилась и разочаровано заявила:
- Это же надо! А я-то думала, что в Киеве мужчины хоть раз в месяц, но
бреются. А тут, как у ежа.
- Ну и язвочка! Товарищи родители, как вы воспитываете своих детей?
Никакого почтения к старшим, да еще к родственникам.
- Представь, не очень плохо, - защитил отец свою дочь, - раздевайся,
умывайся и за стол.
- Нет уж, извини, я должен пропесочить, и как следует, этих
благовоспитанных отпрысков. Пишу им, понимаете ли, регулярно письма, сижу,
можно сказать, ночами, после трудового дня. Стараюсь в письме расписать
Киев, этот прекрасный город, и настолько подробно, чтобы им казалось, что
они его сами видят, посылаю им открытки и все такое, а они... Что они?
Никакого тебе ответа.
- Подумать только, всего-то одно письмо написал за год, а сколько шума,
- едко заметила Голда и тут же добавила: - А ты нам подробно не описывай
свой Киев. Лучше пригласи нас к себе в гости, чтобы мы сами посмотрели.
Тут Этл не выдержала:
- Ну-ка, Голда, прикуси-ка свой длинный язычок. А ты, Арон, иди
умываться.
- Нет-нет, я еще не все сказал, - не сдавался дядя Арон, но тут же
запнулся, увидев в двери, которая вела в большую комнату, сонного с
заплывшими глазами Менделе, а за его плечами круглые от удивления глазенки
Люси.
- Д-я-д-я Арон?! - медленно, монотонно протянул Мендл, с не созревшей
еще после крепкого мальчишеского сна радостью в голосе.
- Грибочек ты мой белесенький! - Арон сел на корточки и протянул руки к
младшей племяннице, но Люсенька с быстротой молнии рванула назад к своей
кроватке, так что ее румяные пятки быстро замелькали из-под длинной ночной
рубашки.
Приехал он на выходные дни, чтобы, как он выразился, повидать свою
мать, милую сестренку и все ее богатство - беленького грибочка Люсеньку,
язвочку Голделе, задаваку и гордеца Менделе и отчитать как следует своих
чудесных племянниц и витающего где-то в облаках вместе со своим
бумажно-фанерным планером племянничка за то, что они ни разу не ответили на
его письма, хотя они все грамотные и писать умеют, - государство ведь с ними
постоянно возится, чему-то учит и как-то воспитывает.
Настроение как будто у него было прекрасным. Весь первый день он не
переставал рассказывать о достопримечательностях Киева - о Печерской Лавре,