"Михаил Белиловский. Поведай сыну своему" - читать интересную книгу автора

- Ты что, Лиза? Что там Аллочка наговорила в милиции?
- Если она ничего не скрывает, пока ничего. А вообще-то, хотела донести
на одного мальчика, который сказал ей, что Сталин плохой человек. - Лиза
сказала это безразличным голосом человека, который исчерпал все свои
душевные силы.
- Ну и, слава Богу. Чего ж тогда так расстраиваться?
Лиза опять заплакала, словно в кровоточащую душу опять вонзили острый
нож. Она стала задавать вопросы, на которые не было и не могло быть ответа.
- Ты знаешь, как теперь сажают в тюрьму политических? Тот, который
посоветовал мне уехать из Ленинграда, а это очень крупный военоначальник и
знает он всю подноготную, сказал мне... - Лиза махнула безнадежно рукой. -
Ты простой, Аба, человек. А простые люди этому поверить не могут, не в
состоянии поверить.
- И все-таки скажи.
- Он сказал, - начала Лиза после минутного молчания, несколько
успокоившись, но с выражением крайнего ожесточения на лице, - он сказал, что
человек, которого мой муж считал своим другом, просто пошел и заявил на него
о том, что он, мой муж, распорядился подложить под аэродромное покрытие
металлический лом с целью диверсии, то есть для того, чтобы самолеты при
взлете и посадке потерпели аварию. И этого было достаточно, чтобы его
посадить. Никаких тебе свидетелей или суда не потребовалось. И вот теперь не
кто нибудь, а наша с ним дочь... Каково? А?
Ее вопрошающий взгляд остановился на собеседнике и долго оставался в
положении ожидания ответа на поставленный вопрос.
- Вот что, Лиза, я понимаю, как тебе тяжело. В особенности то, что
приходится весь груз своих несчастий держать взаперти, в душе своей. Не
знаю, будет ли тебе легче оттого, что я тебе скажу. Сейчас время такое,
тревожное, непонятное и его как-то надо пережить. Ты не одна в таком
положении. Даст Бог, все прояснится и станет на место. Надо только набраться
терпения и ждать. У каждого - свое. Думаешь, у меня все гладко? Приезжаю с
детьми в Верховню, и там два пьяных мужика во время деревенской свадьбы
недвусмысленно стали мне угрожать: ты, дескать, приехал со своими детишками
в нашу деревню, а не боишься, что хата, где вы ночуете, может случайно
загореться ночью? Я подозреваю, что это как-то связано с кражей в магазине.
А пока я так же, как и ты, вынужден держать это при себе, даже Этл не
говорить об этом. Смотри, не проговорись. Вот так-то. А по поводу Аллочки не
расстраивайся - ребенок же. В школе им говорят о врагах народа и
бдительности, а она у тебя слишком впечатлительна.
Аба встал, успокаивающим жестом похлопал Лизу по плечу, распрощался и
ушел.

x x x

- Все наши беды от грехов наших, - старая Песя произнесла это с большим
трудом, медленно перемещая непослушный язык в беззубом рту. Горе, годы и
добровольное одиночество еще больше состарили ее. - Где это видано было
раньше, чтобы мальчик в семье в свои тринадцать лет не принял бар-мицвы? Или
Менделе наш не еврейский мальчик? Теперь ему уже больше, но это еще не
поздно сделать. Вот одну синагогу уже закрыли, но другая, слава Богу, еще
есть. И пока она еще есть...