"Михаил Белиловский. Поведай сыну своему" - читать интересную книгу автора

куртку и, усаживаясь, сам взял в руки поводья.
Посмотрел на дрожащую, парализовано молчаливую Этл и проговорил, как
мог, спокойнее:
- Не убивайся раньше времени. Может, Бог даст, останется живой.
Повозка быстро оставила позади пустынное ночное местечко и въехала в
молчаливый, высокий лес, совершенно безразличный к людскому горю.

Бледный, совсем осунувшийся Аба лежал неподвижно на больничной кровати
под светлым одеялом. Ниже колен - пустота. Этл почувствовала, как волна
обморока валит ее с ног. Потом забвение. Что-то суют ей в нос.
- У вас трое детей. Вы мать. Надо держаться, - говорил ей мужчина в
белом халате. - И потом, хотя мы ничего обещать не можем - очень много крови
потерял - но будем делать все возможное.
"Он - живой, живой!" - молнией пронеслось в ее сознании.
- Идите к нему. Он все время рвется что-то важное сказать вам. Но
ненадолго. Лишний раз беспокоить его нельзя.
Этл за руки подвели к мужу и усадили на стул. Беззвучные слезы одна за
другой катились по щекам. Медленным движение положила свою руку на руку мужа
и сидела так долго. Аба лежал с закрытыми глазами и молчал.
Но вот, наконец, слегка дрогнула его рука, чуть приоткрылись веки.
- Этл, это ты? - Аба сильно забеспокоился.
- Лежи, лежи, тебе нельзя беспокоится!
- Слушай... запомни... это они... в Верховне... остерегайся их... детей
береги!
Вместе с этой тайной Аба отдавал спутнице своей короткой жизни
последнее свое тепло.

Старинное еврейское кладбище на окраине Ружина, на высоком склоне у
Цыгельни. Там, на этой горе кажется, что виден весь мир. Когда человек
отправляется в последний путь, он весь перед ним, как бы для того, чтобы
можно было навеки попрощаться с ним.
Весь мир - со своим далеким необозримым горизонтом за широким ставком
Раставицы и темным, угрюмым лесом на противоположном его берегу, горизонтом,
за которым, хочется верить, есть вечно желанное, счастливое будущее, пусть
даже не для всех достижимое.
Весь мир - со своей древней историей в раскинутых на высоком холме
старинных, длинных, серых, покосившихся и вросших глубоко в землю надгробных
камнях, покрытых зеленым мхом и еле различимыми на древнееврейском языке
надписями и, наконец, мир со своей ближней историей, там внизу, у реки, где
в скромных жилищах небольшого местечка люди остаются жить и трудиться.
Немало людей пришло проститься с Абой из самого местечка, из
Баламутовки, Цыгельни, из других сел района. Его хорошо знали не только в
Ружине, но и во всей округе.
Возвращаясь, вспоминали его.
- Что бы мне ни говорили и как бы ни возражали, я знаю твердо - эта
смерть не случайна. Какой-то гад приложил свои руки, кому-то это нужно было,
- Настя делилась этой мыслью с Лизой.
- Я тоже так думаю. Он ведь мне рассказывал о двух мужиках в Верховне,
которые угрожали ему расправой, если он станет докапываться до истинных
преступников, ограбивших магазин.