"Михаил Белиловский. Поведай сыну своему" - читать интересную книгу автора

ногу. За что был тут же наказан. Она ловко вывернулась и в тот момент, когда
Мендл, истощив свой запас воздуха в легких, стал выныривать, схватила его за
голову, навалилась всем телом и заставила его еще раз уйти под воду.
- Держись, Уля, - закричал, кашляя, Мендель, - такие вещи не проходят
безнаказанно.
Но она уже ринулась вперед и вовремя выскочила на берег.
Они молча лежали рядом, тяжело дыша.
- Мен, - Ульяна лежала на спине и смотрела вверх, - ты когда-нибудь
любил по-настоящему?
Долго не было ответа. Вопрос оказался неожиданным для него. И потом,
что значит "по-настоящему"?
- Помнишь, когда я был в восьмом классе, - начал он, вспоминая на ходу,
- мне за активную общественную работу дали путевку в пионерский лагерь в
Ворзель? Однажды мы выстроились на линейке. На противоположной стороне
площадки к нам лицом - другой отряд. И там стоит девушка. Представляешь,
глаза, которые затмевают все вокруг. Ничего больше не существует. Огромные,
голубые, как небо...
- Ну ладно тебе расписывать! Вы встречались?
- Две недели подряд, пока я там был, я думал о ней. И даже ночью.
- И все?
- Нет, не все. В день отъезда мы все приодетые вышли к автобусу. Я
посмотрел в ее сторону и со жгучей тоской подумал, неужели я больше ее
никогда не увижу? Я все время смотрел в ее сторону. А когда она садилась в
автобус, я заметил... - Мендл остановился в нерешительности, взвешивая, как
отнесется Ульяна к тому, что он намерен сейчас сказать.
- Что же ты заметил? - с некоторым раздражением прозвучал голос Ульяны.
- Я увидел, что чулок у нее на правой ноге спущен.
Брошенный в сторону Менделя Ульянин взгляд говорил: "В своем ли ты уме,
друг мой?"
- После этого я никогда больше о ней не думал.
С правой стороны на реке раздался протяжный, низкий, глухой гудок
приближающегося парохода.
В их разговоре наступила длинная пауза. Каждый думал о своем. Заложив
руки за спину, смотрели в небо.
- А я любила и до сих пор люблю... - простые слова Ульяны обращены были
к небесам, словно клятва, - я очень люблю Наума... И забыть его не могу.
Потом добавила с печальной виноватой улыбкой:
- Не успела я ему об этом сказать.
На фоне темно-зеленой растительности высокого правого берега Днепра
белоснежный длинный пароход плыл медленно и торжественно, словно пришел из
далекой древней легенды.
- Эх, да что там! - Ульяна резко приподнялась, уперлась руками в песок
и повернулась к Менделю. - Ты мне лучше расскажи, как ты однажды, после
выпускного вечера, в слякоть, дождь и кромешную темень вздумал меня
проводить домой, за два километра, до самой Баламутовки, хотя хорошо знал,
что вызвался это сделать твой близкий друг Грыбинский.
- Знаешь, как мне жалко стало тебя, когда я увидел - ты стоишь в
стороне и ждешь его, а этот помешанный на поэзии стихоплет развел длинный
спор с Эвелиной Матвеевной, доказывая ей, что Пушкин при жизни не был так
популярен, как после его трагической смерти. Но постой, - спохватился Мендл,