"Михаил Белиловский. Поведай сыну своему" - читать интересную книгу автораногу. За что был тут же наказан. Она ловко вывернулась и в тот момент, когда
Мендл, истощив свой запас воздуха в легких, стал выныривать, схватила его за голову, навалилась всем телом и заставила его еще раз уйти под воду. - Держись, Уля, - закричал, кашляя, Мендель, - такие вещи не проходят безнаказанно. Но она уже ринулась вперед и вовремя выскочила на берег. Они молча лежали рядом, тяжело дыша. - Мен, - Ульяна лежала на спине и смотрела вверх, - ты когда-нибудь любил по-настоящему? Долго не было ответа. Вопрос оказался неожиданным для него. И потом, что значит "по-настоящему"? - Помнишь, когда я был в восьмом классе, - начал он, вспоминая на ходу, - мне за активную общественную работу дали путевку в пионерский лагерь в Ворзель? Однажды мы выстроились на линейке. На противоположной стороне площадки к нам лицом - другой отряд. И там стоит девушка. Представляешь, глаза, которые затмевают все вокруг. Ничего больше не существует. Огромные, голубые, как небо... - Ну ладно тебе расписывать! Вы встречались? - Две недели подряд, пока я там был, я думал о ней. И даже ночью. - И все? - Нет, не все. В день отъезда мы все приодетые вышли к автобусу. Я посмотрел в ее сторону и со жгучей тоской подумал, неужели я больше ее никогда не увижу? Я все время смотрел в ее сторону. А когда она садилась в автобус, я заметил... - Мендл остановился в нерешительности, взвешивая, как отнесется Ульяна к тому, что он намерен сейчас сказать. - Я увидел, что чулок у нее на правой ноге спущен. Брошенный в сторону Менделя Ульянин взгляд говорил: "В своем ли ты уме, друг мой?" - После этого я никогда больше о ней не думал. С правой стороны на реке раздался протяжный, низкий, глухой гудок приближающегося парохода. В их разговоре наступила длинная пауза. Каждый думал о своем. Заложив руки за спину, смотрели в небо. - А я любила и до сих пор люблю... - простые слова Ульяны обращены были к небесам, словно клятва, - я очень люблю Наума... И забыть его не могу. Потом добавила с печальной виноватой улыбкой: - Не успела я ему об этом сказать. На фоне темно-зеленой растительности высокого правого берега Днепра белоснежный длинный пароход плыл медленно и торжественно, словно пришел из далекой древней легенды. - Эх, да что там! - Ульяна резко приподнялась, уперлась руками в песок и повернулась к Менделю. - Ты мне лучше расскажи, как ты однажды, после выпускного вечера, в слякоть, дождь и кромешную темень вздумал меня проводить домой, за два километра, до самой Баламутовки, хотя хорошо знал, что вызвался это сделать твой близкий друг Грыбинский. - Знаешь, как мне жалко стало тебя, когда я увидел - ты стоишь в стороне и ждешь его, а этот помешанный на поэзии стихоплет развел длинный спор с Эвелиной Матвеевной, доказывая ей, что Пушкин при жизни не был так популярен, как после его трагической смерти. Но постой, - спохватился Мендл, |
|
|