"Беликов. Свет апреля" - читать интересную книгу автора

Беликов.

СВЕТ АПРЕЛЯ

В середине месяца нас отправляли в город на гарнизонные работы. Как обычно
не доспав и не доев, четвертая рота, еще не остывшая после крутой утренней
пробежки, томилась на разводе, ожидая приговора. Наконец из-за угла
камбуза решительно возник маленький пузатый тиран, старшина роты по кличке
"Динамит". Окатив нас недобрым взглядом, мичман начал развод, разбивая
притихшую бушлатную массу на небольшие группы. Работы как всегда хватало,
желающих попользоваться бесплатной силой - тем более. Командование имело с
этого свою выгоду, безразличную нам - служба идет и ладно, а любой выезд
за забор - событие. Откровенно игнорируя нашу первую шеренгу, старшина
всерьез меня насторожил - каждый предпочел бы попасть в любое пекло, даже
на свинарник или лесопилку, только не под начало "Динамита". А он любил
потомить и, растягивая удовольствие, забирал себе последних. Худшие
опасения подтвердились и я оказался пятым счастливчиком, по убеждению
мичмана вряд ли способным что-либо держать в руках кроме ложки и
детородного органа, однако хоть ростом не обиженным. Таким образом
обласканный, я присоединился к остальным. Мы понуро, с безнадежной
отмашкой рук, потянулись к КПП вслед за круглой и энергичной как пять
суток ареста фигурой старшины.
Мы попали на полукустарную фабрику, обреченную еще лет сто варить какие-то
неведомые лекарства, а судя по запаху скорее удобрения. Горе-команда
построилась в убогом дворе, обильно усыпанном разнокалиберными аптечными
пузырьками, поломанными ящиками, таинственной ржавой техникой. Признавшись
нам в любви, снабдив бесценными советами вперемешку с озабоченными
матерными перлами, мичман раздал орудия труда различной степени тяжести.
Мне доверили пудовый лом и очень скоро я, взмокший, проклял все на свете,
пытаясь изобразить полезный труд. Нам приказали разобрать небольшой почти
игрушечный дом, чудом до сих пор уцелевший в соседстве с фабрикой. Первые
два часа пришлось трудиться с остервенением и азартом приговоренных к
переплавке экскаваторов, потому как за действом следило садистское око
"Динамита". Первый перекур затянулся надолго. Едва старшина уехал шмонать
свинопасов. известных любителей портвейна, мы, пользуясь неслыханной
удачей, нежились под робкой лаской апрельского солнца. Местный работяга,
обладатель фиолетового носа, пустых как окна в крыше, бледно-голубых глаз,
разомлевший от утренней опохмелки, мусоля полурассыпанную "беломорину",
травил байки о флотской службе. Не ведал он, что я, недостойный, матросом
только числился, моря не видел с раннего детства. Мы - береговые части
Черноморского флота, глубоко презираемые любым, кто буравит на подлодке
мглу Атлантики или жарится на палубе посреди средиземноморского штиля. И
пускай! Три года шляться по чужбине не для меня. Однако форма есть форма,
а значит мы самые настоящие моряки. Наши физиономии бывали суровы и
особенно преисполнены тайны и значительности, когда на нас косились
местные красотки. Девушки здесь были не такие как дома, в Москве. Они
напоминали пышных девиц с кустодиевских картин, а глаза были черны как
темна ночью река Южный Буг. Глаза как у цыганок, именно так утверждал мой
приятель. Видимо столь смелые сравнения были следствием насильственной
изоляции от женского общества, особенно опасной в нашем ищущем возрасте.