"Марьян Беленький. Жизнь моя, иль ты приснилась мне? (Роман)" - читать интересную книгу автора

Мой дед Соломон Беленький был братом Моисея Соломоновича Беленького -
переводчика Шолом Алейхема, автора книг "Что такое Талмуд" "Спиноза",
директора студии театра Михоэлса.
Нынешняя киевская кондфабрика им. Карла Маркса была "Фабрикой
Беленького", старые киевляне еще это помнят.
Мой дед первым в России производил цукаты (киевское сухое варенье),
конфеты от кашля "Кетти босс" и киевский торт, который тогда назывался "Торт
Эстра-Люкс". Рецепт дед приобрел у Эйнема (фабрика Эйнема потом стала конд.
фабрикой "Красный Октябрь").
В 18 году, когда пришел Щорс с большевиками, фабрику у деда отобрали,
но по территории уже бегали собаки, никакого производства не было, склады с
запасами сырья на несколько лет были разворованы. В 1923 году дед фабрику
восстановил с большим трудом, а в 1928 ее отобрали окончательно. Дед пошел в
райком партии:
- Фабрика -это моя жизнь. Согласен на любую должность, хоть рабочим на
конвейере.
В райкоме посовещались и сказали:
- Директором вы быть не можете, поскольку беспартийный и бывший буржуй.
Главным инженером вы быть не можете, поскольку у вас нет образования.
Будете завпроизводством.
В этой должности он проработал до пенсии. Фабрика выпускала простые
леденцы и карамели - шоколада не было. Дед добился приема у Микояна -
пустите за границу, я вам организую поставки какао-бобов. И вот еврея,
буржуя, беспартийного отпустили, приставив, правда, двух товарищей в
штатском. С тех пор в СССР бесперебойно стали поступать какао-бобы в обмен
на какую то руду. Иностранные языки деду не понадобились - деловые
переговоры в Америке он вел на идиш.
Деда на фабрике звали Хозяин, несмотря на запрет парткома. Поначалу
бегали к нему жаловаться на бардак, но дед выразительно вздыхал, указывая
наверх.
Дед сладкого никогда не ел, просто не любил.
Еще до первой мировой войны он собирался перекупить фабрику Эйнема в
Риге, уже и договор собирались подписывать, но в Ригу вошли немцы, и сделка
не состоялась.
Если бы он успел, у меня бы сейчас в жизни были бы совсем другие
проблемы - типа лечения фламинго в собственном саду и достройки третьего
этажа виллы. Латвия евреям домов и фабрик не возвращает, но компенсации
выплачивает исправно, через адвоката.
Незадолго до отъезда в Израиль я выступал перед девочками на
кондфабрике. Когда я сказал, что это моя фабрика, это была самая удачная
реприза, они долго смеялись. После выступления ко мне подошла пожилая
женщина - мастер цеха:
- Так что ж вы не сказали, что вы - внук Хозяина? - и, озираясь, сунула
мне пакет из спеццеха, где производились мелкие партии изделий для крупных
деятелей партии.
Вкус того шоколада я помню по сей день.

Волшебная страна