"Родион Белецкий. После армии (Комедия в двух действиях)" - читать интересную книгу автора

ВАСИЛЬЕВНА и ЭДУАД НИКОЛАЕВИЧ. Они с удивлением смотрят на ВОВУ стоящего в
одних трусах.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Здравствуй, Вова.
ВОВКА: Галина Васильевна, это я не вам.
ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Может, ты нас пустишь?
ВОВКА: Конечно.

Родители ИЛЬИ заходят в квартиру.

ВОВКА: У вас что, дача сгорела? (спохватывается) Ой, простите. А мы
спортом занимаемся. Я здесь от пола отжимался, а Илья вокруг дома бегает.

В квартиру заходит ИЛЬЯ.

ВОВКА: А вот и он. Тридцать кругов, как с куста?
ИЛЬЯ: Что?
ВОВКА: Нет. Пресс качать не буду, и не заставляй. Пока.

ВОВКА в трусах выбегает из квартиры.

ИЛЬЯ: А вы почему вернулись?.
ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Отец всю ночь с ушами мучался. Я тоже глаз не
сомкнула. Ничего не помогает. Сейчас его к Раисе поведу.
ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Не надо к Раисе. Я чувствую, боль стихает.
ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА: Ты что, хочешь слух потерять? А это очень быстро.
Как медик практикующий тебе говорю. Нагноения, воспаления, короче, не
разувайся...

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА с сумками в руках уходит на кухню.

ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ:(тихо) Сорвалось. Я почему на даче-то не остался.
Стихи я начал сочинять. Поэму серьезную.
ИЛЬЯ: Правда что ли?
ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: Ты еще многого про меня не знаешь. Мы мало общаемся.
Послушай, начало такое: "Зигзаг трубы тянулся по дому старой кладки и
гражданин нагнулся помочь упавшей бабке..."
ИЛЬЯ: Нормально.
ЭДУАРД НИКОЛАЕВИЧ: На даче сочинять не могу, на улице не могу, в метро
тоже не могу. Могу только в нашей уборной. Там рифма сразу идет. А вот в
ванной рядом такого нет. Я специально больным притворился, а видишь, как
получилось.

В прихожую быстро заходит ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА.

ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА:(ИЛЬЕ) Мы пошли. Делай что хочешь, только книжек
лучше не читай, прости, сыночек, но тебя, по-моему, от них немножко
замыкает.
ИЛЬЯ: Мама, пока.