"Людмила и Александр Белаш. Портал" - читать интересную книгу автора

что... за такие деньги, и без ничего уходить... возьмите!
- Мне?! - Гость был изумлен и озадачен, не веря тому, что ему подносят
такой дар, и не зная, как поступить. - Это слишком щедрый дар, я не могу
принять.
- Берите! - Виктор едва не силой вложил голову в ладони гостя. - Я что
- зря бежал?
- Ты умеешь дарить, - признал гость. - Но мне нечем отдариться. Разве
что... - посмотрел он на бомжа, и тот мигом вытащил из мешка несколько
денежных пачек.
- Нет, нет!.. - отмахнулся Виктор. - Если можно - я бы заглянул на
вашу сторону. Другого случая не будет. И все, мы в расчете.
Бомж хохотнул, а гость в замешательстве наклонил набок голову:
- Если хочешь... идем.
Ближе к середине пустыря гость, зажав глиняный подарок под мышкой,
вынул одну из фотографий, на ходу как бы сгреб с нее невидимую пленку и
выбросил руку вперед, раскрыв кулак в растопыренную пятерню: раздался
хлопок и шелест, на фоне ночного снега возникла чернота в форме надгробия.
Повернув фото изображением к себе, гость убедился, что дефект с карточки
исчез, - и выбросил ее. Двое в черных пальто, не останавливаясь и не
замедляя хода, вошли во тьму, как в густой дым.
Запнувшись, а затем собравшись, словно для прыжка, Виктор все-таки
решился и шагнул вслед за ними, но на пороге темноты задержался, положив
ладони на закраины черного входа и просунув по ту сторону лишь голову. В
тот момент, когда он продвигался сквозь непроглядную завесу, появился звук
ножа, прижатого к вертящемуся точильному кругу, - стремительно приближаясь
издали, как вой падающей бомбы, он заполнил собой весь мир, стал подавляюще
громадным, нестерпимым, жгучим и осязаемым, словно раскалывающая головная
боль, но внезапно оборвался, едва в глаза ударил свет.
Из зимней ночи Виктор выглянул в грязный и пасмурный день. Всюду,
сколько было обзора, высились курящиеся пестрые курганы отбросов, над
которыми в дымном и низком сером небе с несмолкающим граем вились черные
птицы, похожие на поднятые ветром тряпичные клочья. Перед порталом
простиралась площадка, заваленная сором и залитая помоями, - в подножном
гнилье рылся десяток безобразных людей, одетых в рванину; головы,
облысевшие, в коросте и редких прядях слипшихся волос, лица, обросшие
наполовину вылезшей шерстью, ступни босые, икры в лохматых обмотках, руки
оголены до плеч. Они собирали какие-то несъедобные на вид куски и
складывали их в корзины и пластиковые коробки с проволочными дужками;
собирателей охранял обутый в опорки и более-менее человекообразно одетый
воин в жестяном колпаке, держащий оружие вроде косы. Справа торчал из
помоев уродливый и примитивный идол - косо вбитое в грязь бревно с грубо
вырезанным оскаленным лицом; брюхо и ноги деревянного кумира были облеплены
долларами, рублями, гривнами и евро. По бокам от идола чернели на кольях
сгнившие и высохшие человечьи головы.
При виде людей в черных пальто воин что-то гортанно выкрикнул, а гость
Виктора поднял над собой глиняную голову, чтоб все ее видели. Сборщики
тухлятины хором возопили: "О-о-о-о-о!" - и, воздев руки, пали ниц. Бомж,
поклонившись идолу, начал гвоздями прибивать ордена к его брюху. Кто-то,
виляя задом, подполз на четвереньках к гостю и принялся лицом тереться о
штанину господина.