"Фрэнсис Бэкон. Великое восстановление наук. Разделение наук" - читать интересную книгу автора

судили только об опыте, а опыт о самом предмете. Поэтому мы полагаем, что
предстаем бережными покровителями чувств (от которых нужно всего искать в
исследовании природы, если только мы не хотим безумствовать), а не
малоопытными истолкователями их вещаний, так что выходит, что иные лишь
неким исповеданием, а мы самим делом чтим и охраняем чувства. Таково то, что
мы готовим в качестве светоча, который надо возжечь и внести в природу; и
это само по себе было бы достаточно, если бы человеческий разум был ровен и
подобен гладкой доске (tabula abrasa)[7]. Но так как умы людей
настолько заполнены, что совершенно отсутствует гладкая и удобная почва для
восприятия подлинных лучей вещей, то возникает необходимость подумать об
изыскании средства и против этого.
Идолы же, которыми одержим дух, бывают либо приобретенными, либо
врожденными. Приобретенные вселились в умы людей либо из мнений и учений
философов, либо из превратных законов доказательств. Врожденные же присущи
природе самого разума, который оказывается гораздо более склонным к
заблуждениям, чем чувства. Действительно, как бы ни были люди самодовольны,
впадая в восхищение и едва ли не преклонение перед человеческим духом,
несомненно одно: подобно тому как неровное зеркало изменяет ход лучей от
предметов сообразно своей собственной форме и сечению, так и разум,
подвергаясь воздействию вещей через посредство чувств, при выработке и
измышлении своих понятий грешит против верности тем, что сплетает и
смешивает с природой вещей свою собственную природу.
При этом первые два рода идолов искоренить трудно, а эти последние
вовсе невозможно. Остается только одно: указать их, отметить и изобличить
эту враждебную уму силу, чтобы не произошло так, что от уничтожения старых
сразу пойдут новые побеги заблуждений в силу недостатков самой природы ума и
в конечном итоге заблуждения будут не уничтожены, а умножены, но чтобы,
напротив того, было наконец признано и закреплено навсегда, что разум не
может судить иначе как только через индукцию в ее законной форме. Итак, наше
учение об очищении разума, для того чтобы он был способен к истине,
заключается в трех изобличениях: изобличении философий, изобличении
доказательств и изобличении прирожденного человеческого разума. Когда же все
это будет развито и когда наконец станет ясным, что приносила с собой
природа вещей и что -- природа ума, тогда будем считать, что при
покровительстве божественной благости мы завершили убранство свадебного
терема Духа и Вселенной. И свадебное пожелание заключается в том, чтобы от
этого сочетания произошли средства помощи для людей и поколение изобретений,
которые до некоторой степени смягчат и облегчат нужды и бедствия людей.
Такова вторая часть сочинения.
Но в наши намерения входит не только указать и проложить путь, но и
вступить на него. Поэтому третья часть сочинения обнимает явления Мира, т.
е. разнообразный опыт, а также естественную историю такого рода, которая
могла бы послужить основой для построения философии[8]. Ведь как бы
ни был превосходен путь доказательств и способ истолкования природы, он не
может, предохраняя и удерживая ум от ошибок и заблуждения, в то же время
доставлять и подготовлять ему материал для знания. Но кто ставит перед собой
задачу не высказывать предположения и бредить, а открывать и познавать и кто
намерен не выдумывать каких-то обезьян мира и басни о мире, а рассматривать
и как бы рассекать природу самого этого подлинного мира, тому надо все
искать в самих вещах. И никакая мудрость или размышление или доказательство,