"Фрэнсис Бэкон. Великое восстановление наук. Разделение наук" - читать интересную книгу автора

хотя бы сошлись все силы всех умов, не могут оказаться достаточными, чтобы
заменить или возместить этот труд и исследование -- это проникновение в мир.
Таким образом, или все это должно быть налицо, или надо навсегда отказаться
от задуманного дела. Но до нынешнего дня у людей дело обстояло так, что нет
ничего удивительного, если природа им не открывалась.
Действительно, во-первых, осведомление самих чувств и недостаточное, и
обманчивое; наблюдение, недостаточно тщательное и беспорядочное и как бы
случайное; предание, суетное и основанное на молве; практика, рабски
устремленная на свое дело; сила опытов, слепая, тупая, смутная и
незаконченная; наконец, естественная история, и легковесная, и скудная --
все это давало разуму лишь совершенно порочный материал для философии и
наук.
А потом, при совершенно безнадежном положении дела, пытаются найти
запоздалое средство помощи в превратной и суетной тонкости рассуждений, но
это нисколько не улучшает положения и не устраняет заблуждений. Таким
образом, вся надежда на больший рост и движение вперед заключена в некоем
Восстановлении наук.
Начало его надо почерпнуть в естественной истории; но и сама она должна
быть нового рода и состава. Ведь бесполезно было бы полировать зеркало, если
бы отсутствовали предметы изображения; и, конечно, необходимо приготовить
для разума подходящий материал, а не только дать ему верные средства помощи.
Отличается же паша история (как и наша логика) от ныне существующей весьма
многим: целью или задачами, самим содержанием и составом, далее, тонкостью,
наконец, отбором и расположением, учитывающим дальнейшее.
Действительно, прежде всего мы предлагаем такую естественную историю,
которая бы не столько привлекала разнообразием предметов или была бы полезна
непосредственными плодами опытов, сколько пролила бы свет на нахождение
причин и дала бы питающую грудь вскармливаемой философии. Ибо хотя мы более
всего устремляемся к практике и к действенной части наук, однако мы выжидаем
время жатвы и не пытаемся пожинать мох и зеленые всходы. Ведь мы хорошо
знаем, что правильно найденные аксиомы влекут за собой целые вереницы
практических приложений и показывают их не поодиночке, а целой массой.
Преждевременную же и ребяческую погоню за немедленным получением залогов
новых практических приложений мы решительно осуждаем и отвергаем, как яблоко
Аталанты[9], задерживающее бег. Такова задача нашей естественной
истории.
Что же касается содержания, то мы составляем историю не только
свободной и предоставленной себе природы (когда она самопроизвольно течет и
совершает свое дело), какова история небесных тел, метеоров, земли и моря,
минералов, растений, животных, но в гораздо большей степени природы,
обузданной и стесненной, когда искусство и занятия человека выводят ее из ее
обычного состояния, воздействуют на нее и оформляют ее. Поэтому мы описываем
все опыты механических искусств, действенной части свободных искусств,
многих практических приемов, которые не соединились еще в особое искусство,
насколько нам удалось все это исследовать и насколько все это содействует
нашей цели. Более того, мы (чтобы высказать все о состоянии дела), не
обращая внимания на высокомерное пренебрежение людей, уделяем этой части
гораздо больше труда и внимания, чем той другой, поскольку природа вещей
лучше выражается в состоянии искусственной стесненности, чем в собственной
свободе.