"Рексанна Бекнел. Непорочная грешница " - читать интересную книгу автора

отыскать какую-нибудь смазливую служанку, которая бы статью и цветом волос
хотя бы отдаленно напомнила ему супругу, за ним следом поспешила его мать,
леди Хэрриет.
- Как же глуп ты, сын мой, что позволяешь греховному стержню, который
находится у тебя между ног, руководить твоими поступками.
- Она жена мне! - взревел сэр Эдгар, в очередной раз принужденный
обстоятельствами встать между женой и матерью, словно между молотом и
наковальней.
- Да, она твоя жена, это верно, - зловещим эхом откликнулась леди
Хэрриет. - И второй ребенок тоже твой. Помни, однако, что это отродье в
один прекрасный день может стать причиной гибели всего твоего рода!
- Я принял решение! А посему, женщина, удались отсюда! - грозно молвил
сэр Эдгар, чувствуя, как улетучиваются все приятные мысли, вызванные
проявленным им великодушием и предвкушением радостей от близости с женой.
Леди Хэрриет никогда прежде не боялась сыновнего гнева, не устрашил он
ее и теперь.
- Тебе бы следовало пометить ее. Ту, вторую. Они так похожи друг на
друга, что нужен хоть какой-то знак различия. Пометь вторую дочку, чтобы
знать, кого ты должен опасаться, - мой тебе совет!
По прошествии лет сэр Эдгар неоднократно сожалел о содеянном, однако
ни разу не обмолвился об этом и словом.
А тогда он торопливым шагом вернулся в покои роженицы и потребовал,
чтобы служанки доставили ему близняшек. Леди Элла спокойно спала, пребывая
в полнейшем неведении о происходящем. Первую девочку, которую леди Элла уже
назвала Беатрис, сэр Эдвард осмотрел чрезвычайно тщательно, отмечая про
себя все особенности ее внешности: крохотный подбородок, пухлые щечки,
темные глазки, пушок светлых волос на головке.
Вторая девочка - она пока продолжала оставаться безымянной - была
абсолютной копией своей сестры. Даже бровки она хмурила точно также, как
Беатрис, и ушные раковины у нее были такой же формы. И сэр Эдгар,
отчаявшись найти хотя бы малейшее отличие между сестрами, решил последовать
совету матери. Чувствуя себя не лучшим образом, он раскалил на пламени
свечи перстень с печаткой и притиснул горячий металл к нежной коже ребенка.
Девочка дернулась и подняла крик - такой громкий, что он мгновенно
разбудил ее сестру Беатрис, которая тотчас принялась ей вторить. Но Эдгар
де Валькур и бровью не повел, продолжая прижимать перстень к ножке дочери,
пока в комнате не запахло паленым. Потом он отнял кольцо и оглядел дело рук
своих.
Чуть дымившийся багровый шрам обезобразил нежную кожу ребенка. Это
зрелище, как и пронзительные крики, вырывавшиеся из двух детских ротиков,
напомнило вдруг Эдгару де Валькуру о душах мучающихся в аду грешников,
которые корчатся в неугасимом адском пламени, вопят от боли, сгорают и
снова возрождаются для мук - еще более горших. Его большое сильное тело
содрогнулось от ужаса, и в течение минуты он раздумывал - не последовать
ли, пока не поздно, совету матери и не избавиться ли от ребенка совсем? А
вдруг хоть что-то из того, о чем она говорила, сбудется? Жена Эдгара
шевельнулась во сне, и де Валькур в который уже раз передумал. Элла не
простит ему убийства дочери. Она будет вечно пребывать в печали и вряд ли
допустит его до себя.
Де Валькур протянул крошечное тельце служанке, следившей за ним широко