"Александр Альфредович Бек. День командира дивизии " - читать интересную книгу автора

- Со всеми. Все обещают: без гака.
- Тогда решаем: в шесть!
Он взял еще не подписанный приказ, на одной из первых строк поставил
красным карандашом цифру "6" и внимательно прочел до конца.
Подписав,он произнес:
- Содес!
- Что это "содес"? - спросил я.
- Это по-японски: да, так! Ведь я три года в академии японские
иероглифы зубрил... Еще, может быть, пригодится... Ну, звони, Федюнькин:
бить шестеркой!
Полковник повернулся, но Белобородов остановил его:
- И передай, чтобы людей утром посолидней накормили! Побольше мяса
заложить в котлы - по четыреста граммов на человека.
Полковник ушел к телефону.
Заложив руки за голову, генерал потянулся и сказал:
- Кажется, все. Что ж, комиссар, давай на боковую!
Но Бронников ответил:
- Нет, Афанасий Павлантьевич, я сейчас поеду.
- Куда?
- По полкам. Посмотрю на месте, как народ готовится.
- Не худо. К утру вернешься?
- Вряд ли.
- Тогда жду к обеду.
- Это верней...
Беглый короткий диалог, ровный повседневный тон. Но я знаю, что за
этим скрыто многое. Знаю, что утром комиссару дивизии Бронникову придется,
быть может, где-нибудь личным примером показать бойцам, что значит
бесстрашие. Знаю, что из Истры он уходил с последней ротой, отстреливаясь
от немцев. Знаю, что под Сафонихой он взял на себя командование
окруженным, потерявшим командира батальоном и во главе гвардейцев с боем
пробился из кольца.
Конечно, известно все это и Белобородову. Но генерал и комиссар не
произносят лишних слов. Но все чувства проступают наружу; нежность лишь на
миг, быть может, промелькнет во взгляде, в твердом мужском рукопожатии. А
нередко обходится даже и без этого.
Бронников приказывает приготовить машину, одевается, уходит.
Белобородов ложится не раздеваясь, накрывается шинелью.
Я устраиваюсь рядом на полу. Генерал поворачивается на бок, кровать
трещит под его телом.
- Спать, правда, не спится, - произносит он, - но хоть ухо немного
подавить перед завтрашним. А завтра... Сколько сейчас времени?
- Без двадцати два...
- Значит, уже сегодня... Что пожнем сегодня? - И, помолчав, отвечает
сам: - Что посеяли, то и пожнем.
Я закрываю глаза; тихо; слышатся редкие выстрелы тяжелых орудий.
И мне вдруг кажется, что я жадно читаю необыкновенно захватывающую
книгу, читаю ее не на бумажных страницах, а в самой жизни, которая
развертывается передо мной, которая и есть самое необыкновенное, что было
когда-нибудь на свете. И страшно хочется заглянуть вперед, но книга не
напечатана на бумажных страницах, заглянуть нельзя.