"Владимир Михайлович Бехтерев. Внушение и его роль в общественной жизни " - читать интересную книгу автора

нет и тени сопротивления.
Поэтому мы не можем согласиться с Б. Сидисом, когда он говорит, что
черта сопротивления есть основная часть внушения или что поток сознания
индивидуума борется с внушаемыми идеями, как организм с бактериями,
стремящимися разрушить устойчивость. В этой борьбе и в сопротивлении для
внушения нет никакой необходимости, вследствие чего сопротивление личности
не может и не должно входить в определение внушения. Нельзя также думать,
что внушение не допускает критики.
Сопротивление внушению, где оно имеется, ведь и основано на критике, на
уяснении внутреннего противоречия внушаемого с убеждениями данного лица, на
несогласии с ним его "я", когда это "я" не вполне исключено. Иначе ведь не
было бы и сопротивления. Отсюда очевидно, что внушение в известных случаях
не исключает даже критики, не переставая быть в то же время внушением. Это
обычно замечается в слабых степенях гипноза, когда личность, или "я", не
будучи вполне устраненным, относится еще с критикой ко всему окружающему и в
том числе к внушению.
Одному лицу я внушаю в гипнозе, что по пробуждении он должен взять со
стола фотографическую карточку, которую он увидит. Когда он проснулся, он
почти тотчас же осматривает поверхность стола и останавливает свой взор на
определенном месте. "Вы что-нибудь видите?" - спрашиваю я. "Вижу карточку".
Я прощаюсь с ним, намереваясь уйти; но он все еще обращает свой взор на
стол. "Не нужно ли Вам что-нибудь сделать?" - спрашиваю я. "Мне хотелось
взять эту карточку, но мне ее не надо!" - отвечает он и уходит, не выполнив
внушения и, очевидно, борясь с ним.
Очень хороший пример мы находим также у Б. С и д и с а. Человеку,
находящемуся в слабой степени гипноза, делается внушение, что он, услышав
стук, возьмет сигаретку и зажжет ее. "Пробудившись, он помнил все. Я быстро
стукнул несколько раз. Он встал со стула, но сейчас же сел опять и, смеясь,
воскликнул: "Нет, я не стану этого делать!" "Что делать?" - спросил я.
"Зажечь сигаретку, это бессмыслица!!!" - "А вам очень хотелось это
сделать?" - спросил я, представляя желание прошедшим, хотя было ясно, что он
теперь с ним борется. Он не ответил. Я снова спросил: "Вы очень желали это
сделать?" "Не очень", - ответил он кротко и уклончиво.
Таким образом, "принятие без критики внушенных идей и действия" также
не составляют безусловной необходимости для внушения, хотя и бесспорно, что
большинство внушений входит в психическую сферу, как о том говорилось ранее,
без всякого сопротивления.
Равным образом полного автоматизма мы не находим и в осуществлении
внушения. Известно, как часто мы встречаем даже у лиц, погруженных в гипноз,
что внушение осуществляется не без некоторой борьбы. То же мы наблюдаем и в
случаях послегипнотического внушения. Иногда эта борьба кончается тем, что
внушение, бывшее на пути к осуществлению, в конце концов остается
неосуществленным вовсе, как это было в только что приведенном примере.
Правда, это противодействие бывает различно, смотря по силе внушения, по его
характеру, по тем или другим внешним условиям, тем не менее оно возможно и
во многих случаях существует. Следовательно, двигательный автоматизм далеко
не может считаться неотъемлемой принадлежностью внушения.
Итак, внушение входит часто в психическую сферу незаметно, без всякого
насилия, иногда вызывает борьбу со стороны личности внушаемого субъекта,
подвергается с его стороны даже критике и выполняется, хотя и насильственно,