"Юнас Бенгтсон. Письма Амины " - читать интересную книгу автора

голове у него черный берет, из-под которого сзади свисают жирные волосы,
футболка надета на свитер, на другие футболки, грязные черные джинсы поверх
военных сапог. Одна рука в кармане, я знаю, что он никогда ее не вынимает.
Другая вытянута в сторону идущих мимо людей.
Проходит женщина, в юбке, с короткими светлыми волосами, под мышкой -
папка. Он делает шаг вперед, почти дотрагивается до нее:
- Дай монетку!
Она делает вид, что не замечает его, и проходит мимо. Он провожает ее
взглядом, затем начинает громко говорить, уставившись в землю:
- Двадцать три минуты и восемнадцать секунд, ровно восемнадцать секунд.
Он еще что-то бормочет, я не понимаю что. Не похоже на настоящие слова.
Отступает на два шага и поворачивается вокруг своей оси. Останавливается,
перестает бормотать: заметил новую жертву. Молодой человек в джинсах и с
рюкзаком направляется в его сторону.
- Дай монетку!
Мужчина виновато улыбается и, беззвучно произнеся "нет", уходит в
сторону вокзала. Йоханес кричит ему вслед:
- Ты принцеска, что ли, да? Во дворце живет, он сказал, да? Чертова
принцеска!
Я уже отворачиваюсь, когда он замечает меня. Хромает в мою сторону.
- Эй, Янус, Янус! Это ты, чувак?
- Как дела?
- Нормально. Давненько не виделись, а?
Пару лет назад Йоханес лежал со мной в больнице. Его нашли в сугробе,
застывшим, как сосулька, решили, что он не может о себе позаботиться, и
положили. Он, бывало, бредил дни напролет. А иной раз голова у него была
абсолютно ясная. Он хорошо играл в шахматы, мы часто с ним играли, и он
обычно выигрывал. Но я выигрывал у него в покер. В больнице мы играли на
спички, думаю, их можно было исчислять миллионами. Его откормили, он стал
получше выглядеть, скулы торчали уже не так воинственно. Прошло несколько
месяцев, и он сбежал через окошко в ванной. Открутил шурупы пальцами и
вылез. Никто не понял, как ему удалось пролезть через такое маленькое
отверстие.
- Пойдем выпьем, выпьем, принцеска моя?
- Пойдем, если обещаешь не называть меня своей принцеской.
Я иду за ним по улице, он лезет в карман, изучает сегодняшнюю выручку,
маленькую горстку монет.
- Народ жадный такой стал. Раньше почти все хоть что-то давали, хоть
пятьдесят эре. А теперь редко кто подает.
- Ты никогда не задумывался, что, может, тебе и больше народу подавало
бы, если бы ты на них не орал?
- Кто-то же должен сказать им правду...
Йоханес ведет меня в бар. Это ирландский паб, освещение приглушенное,
кругом - имитация темного дерева. На стенах - железные таблички с марками
импортного пива: "Гиннесс", "Килкенни", "Тетлис". Народу немного. За одним
из столиков - молодые бизнесмены, галстуки ослаблены, пиджаки - на спинках
стульев. Пьют импортное пиво из высоких стаканов. На маленькой сцене с
караоке - никого, рядом экран, звук выключен, на экране - юная пара, бегущая
по пляжу, над словами прыгает мячик, указывая, когда их нужно петь. У стойки
какие-то парни разговаривают с барменом. Они следят за футбольным матчем по