"Дамян Бегунов. Бабушка, Другой и я (Перевод Людмилы Вылчевой) " - читать интересную книгу автора

кто-нибудь из внуков распилит его и сделает из него красивую вещь.
Тетя завела человека за угол дома, где он снова изо всех сил стал
колотить топором.
Увидев кота по кличке Другой, который одиноко лежал, грустно
свернувшись клубочком у пустой кошары, я взял его на руки и занес в теплую
комнату. Хотя, говорят, кошек нужно держать подальше от постели умирающего.
Я посадил Другого рядом на стул, и мы вместе стали смотреть на бабушку.
Мы смотрим на нее, она смотрит на нас.
Бабушка не любила кошек, и однажды я, чтобы она не прогоняла животное,
сказал, что еще не известно, кто, в сущности, этот кот. "В Индии, например,
верят в переселение душ, и вполне возможно, что этот кот - дедушка!" - "Нет
уж, - ответила тогда бабушка. - Это не твой дед, а другой. Я его по взгляду
узнаю. Он всегда так лакомо смотрел на меня".
Другой, почувствовав на спинке мою руку, начал, все так же глядя на
бабушку, мурлыкать.
А бабушкина рука словно согрелась в моей ладони. Она пошевелила
пальцами и попыталась улыбнуться. То ли мне, то ли Другому.
Вошла тетя и сказала, что люди потеряли терпение и разошлись. Всех ждет
работа. Сезон такой, нужно копать картошку, убирать кукурузу, план еще не
выполнен.
Увидев тетку, Другой весь съежился, будто виноватый в чем-то, и уже
готов был прыгнуть к двери, но я прижал его к стулу, чтобы он понял, что
находится под моей защитой и никто его не тронет. Тем более, что тетя
сказала, что уходит, а вечером придет снова и, если нужно будет, просидит
всю ночь. Она подбросила немного угля в печку и ушла.
За окном продолжал моросить дождь. А здесь, в комнате, было тепло и
уютно. Втроем мы разговаривали взглядами и сказали друг другу многое. К
вечеру бабушка попробовала говорить, и пришлось соединять слоги в слова,
слова в предложения и искать в них смысл, задавать вопросы и отвечать.
Сначала получилась фраза: "У меня замерзли ноги".
Я взял Другого и положил его к ее ногам. Она улыбнулась и даже
попыталась сделать мне рукой какой-то знак. Но я прижал ее руку, мол, не
спеши, не трать силы. Взяв с печки кружку с теплым молоком, я поднес ее к
бабушкиному рту. К моему удивлению, она выпила половину. С трудом, но
выпила.
Другой, очень довольный, начал мурлыкать.
Бабушка не слышала его, но это не имело никакого значения. Важно, что
она почувствовала его тепло и пошевелила ногами. И самое главное, что
постепенно мы стали разговаривать с ней почти как нормальные люди.
- Первыми умирают ноги, сынок, - с огромным усилием, наконец, сказала
бабушка целую фразу и устало расслабилась. Она ждала, что я ей отвечу.
Я сказал:
- Ничто не умирает, если дух человека жив. Она улыбнулась, показав
искусственные зубы, зубы-жемчуг, как у девушки. Явно она хотела сказать: "Ах
ты, мой вруша! Я уже не знаю, когда ты врешь, сейчас или когда говорил, что
человек - это всего лишь мясо да кости и ничего более!"
Через некоторое время она взглядом показала на шкафчик. Я открыл его и
увидел там бутылку ракии, домашней, сливовой. Она улыбнулась и показала
глазами на печку.
Разумеется, мы ее подогреем.