"Нестор Бегемотов. Фронты. Хроника Смутных Времен (Роман) [U]" - читать интересную книгу автора

безработные деревенские крестьяне да девки. Последние попадали сюда в
поисках кавалера и из-за любопытства перед чужестранным и весьма
эротическим словом "Шлагбаум".
Спустя два дня работ, когда воздвижение Шлагбаума было завершено, юнкера
с продолжительного бодуна и уже мужицкими рожами вместе с девками
направились в Штаб корпуса. Этой акцией, кстати, снова руководил лично
мертвецки пьяный контр-обер-лейтенант Епифан Кац. Его при хотьбе по лесу за
ноги переставляли самые преданные юнкера и опирался он, в основном, на
щуплые плечи юнкера Хабибулина. Все остальные юнкера, не питавшие приязни к
Кацу, и деревенские девки тряслись на ссохшихся когда-то просмоленных
повозках.
К вечеру, у въезда в расположение Штаба их остановил имперский патруль.
- Порядки слыхивали?
- Да, поди, знаем, - ответили за обер-лейтенанта девки.
Они улыбались и пользуясь моментом, осматривали капрала, который
проводил взглядом девок и преданных юнкеров, сгорбленных под тяжелой ношей
Каца, в Штаб корпуса.

10.

В штабной палатке не было никого, кроме трех офицеров. Среди троих были
- барон фон Хоррис, майор Секер и раненый на Фронтах в пах штабс-ротмистр
Яйцев. Ранение паха ротмистр Яйцев переживал, так как получил его при
весьма примечательных обстоятельствах, на биллиарде.
Биллиард был как-то отбит у самураев и господа офицеры, не удержавшись,
сразились под шампанское в "американку". Играли они без особых правил, как
в тавернах, что особо можно было заметить, когда кавалерист Стремов
повредил кием ротмистра Яйцева.
С тех пор Яйцев играл исключительно в преферанс или в похожие игры. Вот
и сейчас господа офицеры сидели за дубовым столом и расписывали пулю,
возводя друг другу зловещие горы. Гора у играющих помещалась на трех листах
сводки, переданной телеграфом из Ставки главнокомандующего.
- Слыхали, господа, - заговорил ротмистр Яйцев, осыпая пулю пеплом своей
черной швейцарской сигары. - Говорят на Маневрах толпу юнкеров порешили. До
сих пор считают - сколько.
- Да ничего страшного, господин ротмистр, - лязгнул выставной челюстью
барон Хоррис. - Солдат должен знать: тяжело в учении - легко умирать в
бою!.. Ваше здоровье, господа! А вам, Секер, позвольте выразить мое
сожаление по поводу гибели ваших воспитанников. Я лично был свидетелем их
неизбывного героизма!
Заметим, что Секер ничего не слышал. Он был отвлечен размышлениями о
предстоящем разливе по кружкам сидра. Все же постепенно слова барона
просочились в его сознание.
- Кто погиб?! - возопил майор.
- Да две роты юнкеров на Маневрах.
- И сколько?!
- Все до последнего человека, некоего Адамсона, - с дрожью в голосе
ответил барон Хоррис. - Сражались, как заморские львы!
- Врешь ты все, заморская собака! - грубо окрысился Секер.
- Честное слово офицера! - не унимался уязвленный фон Хоррис.