"Нестор Бегемотов. Фронты. Хроника Смутных Времен (Роман) [U]" - читать интересную книгу автора

диване, одет Хрюков в мундир с именной саблей на боку. Она-то и вызывала
острую боль в теле, причем, ножен на ней Хрюков не обнаружил. Отцепив
саблю, он снял сапоги, сбросив их на пол возле дивана, и приподнял над
подушкой опухшую голову:
- Мария Феоктистовна! Будьте любезны, рассолу! Если вас не затруднит,
естеств-венно!..
На зов вошла горничная, француженка из Тоже-Парижа, тощая, как вяленая
вобла. Поставив на стол кружку с рассолом, она стремительно вышла,
неодобрительно шурша юбками и не дожидаясь, когда Хрюкову вздумается ее
облапить.
После рассола сознание Хрюкова стало проясняться. Но тут-то в комнату
снова вошла горничная.
- Вам письмо.
- Открой его и прочти, - сказал на это Хрюков.
- Никак нельзя-с. Оно секретное, - фыркнула горничная и вышла, оставив
на столе пакет, весь заставленный сургучными печатями.
Хрюков уселся, сосредоточенный, на табурет и стал разглядывать письмо.
- Мю-лл-ер, - наконец прочитал он.
Хмель мигом слетел с пропитого лица пристава и вылетел в окно. Хрюков в
миг осознал, что письмо из тайной Канцелярии при Ставке не предвещает
ничего хорошего. Торопливо сломав печати, Хрюков вытащил и развернул лист
голубой бумаги с водяными знаками.
Письмо гласило:
"От Императорской Тайной Канцелярии, в лице оной от тайного советника
генерала Мюллера, частному приставу Запредельского уезда, города
Отсосовска, Хрюкову.
По получении сей депеши, вам вменяется в обязанность незамедлительно
установить негласный надзор над обитателем вверенного вам Отсосовской
губернии Запредельского уезда города Отсосовска швецким вырожденцем,
бароном Хоррисом де Секс-Мерином, каковой заподозрен в неблагонадежности,
онанизме, марксизме-ленинизме и прочих противоправовых, антиимперских и
запрещенных Высочайшими Указами деяниях, о чем и надлежит извещать
Императорскую Тайную Канцелярию неукоснительно в тот же день по
обнаружению.
На подлинном подпись свою с завитушками поставил и круглую печать
приложил - генерал Мюллер."
- Ну что они там, покороче писать не могут! - проворчал Хрюков, с трудом
продираясь сквозь сон и дебри письма. - Писали бы просто и ясно, ну там,
"повесить", запороть", а то развезли тут пантолон благородных девиц... -
пристав поморщился и сплюнул в кружку рассола.
Впрочем, ни "вешать", ни "пороть" барона фон Хорриса пристав Хрюков не
собирался. Поистинне, Хоррис был единственным покупателем мерзостного
хрюковского самогона, пить который не мог даже сам пристав. Правда, больше
двух-трех рублей за бутыль барон никогда не давал.
"Ну, жлоб швецкий, - радостно заерзал на табурете пристав, - погоди у
меня... Вот соберу я дельце обо всех твоих художествах, да суну его тебе в
рыльце, ты у меня и по червонцу стакан будешь брать, да еще спасибо
скажешь!"
Хрюков немедленно погрузился в сладостные размышления, представив барона
валяющегося в мундире у его ног, в параше.