"Грег Бир. Академия и хаос (цикл "Основание" А.Азимова)" - читать интересную книгу автора

Переключив свое зрение в ультрафиолетовый диапазон, он мог бы увидеть и
другие цвета, которые проявлялись там, где рассеянные облака взрывной волны
достигали областей распространения космической пыли, газа и кристалликов
льда на границе звездной системы. Времени на действия было так мало, он
ничего не мог поделать.
А самым ужасным было то, что Лодовик ощущал изменения в своем мозге.
Нейтрино и другие радиоактивные частицы преодолевали защитные
энергетические поля звездолета. Они были способны не только убить людей.
Лодовик чувствовал, что частицы каким-то образом воздействуют на его
позитронный мозг. Он еще не закончил сеанс самодиагностики, на завершение
должно было уйти несколько дней, но самые острые последствия воздействия
частиц он ощущал уже сейчас и опасался худшего.
Если окажется, что пострадали его главные функции, ему придется
уничтожить себя, дезактивировать. В прошлом ему было бы достаточно
всего-навсего переключиться на латентный режим и пребывать в нем до тех
пор, пока его не отремонтирует человек или другой робот, но сейчас он не
мог допустить, чтобы кто-то узнал о нем правду.
Но, что бы с ним ни случилось, вряд ли об этом кто-то узнает.
"Копье Славы" было безнадежно потеряно, подобно микробу в океане.
Лодовику, невзирая на инструкции, полученные от капитана, так и не удалось
произвести необходимый ремонт и даже установить причину неисправности.
Резко выброшенный из гиперпространства в пространство обычное, звездолет
лишился системы сверхсветовой связи. Был, правда, автоматически подан
сигнал бедствия, но, поскольку корабль окружало со всех сторон радиационное
поле, вряд ли кто-то мог засечь этот сигнал.
Тайна Лодовика была надежно скрыта. Но его трудам для Дэниела и для
человечества в целом пришел конец.
Для робота долг означал все или ничего. В сложившихся обстоятельствах
Лодовик мог только смотреть в иллюминатор на последствия распространения
фронта ударной волны и бесцельно размышлять о физических процессах. Не
прекращая непрерывного процесса решения проблем, связанных с его
несостоявшейся миссией, он мог лишь парить в командном отсеке. Делать ему
было положительно нечего.
Человек бы назвал такое состояние интроспекцией. Но для робота
состояние полного безделья было в новинку. Будь у Лодовика малейшая
возможность избегнуть этого состояния, он бы непременно это сделал. Помимо
всего прочего, робот чувствовал крайний дискомфорт, вызванный внутренними
изменениями. Давным-давно, во времена ренессанса роботов, на почти забытых
планетах Аврора и Солярия роботов изготавливали с ограничениями,
диктовавшимися рамками Трех Законов. Роботы, за немногочисленными
исключениями, не имели права конструировать и собирать других роботов. Они
имели право ремонтировать сами себя в случае мелких неполадок в
конструкции, но лишь немногим избранным было позволено ремонтировать
роботов, чьи повреждения были тяжелыми.
Лодовик не мог наладить свой позитронный мозг самостоятельно. Пока он,
правда, не был уверен, что имеет дело именно с повреждениями. Но мозг
робота, в котором хранятся самые важные программы, был устроен намного
сложнее, чем все остальные составные части. Сейчас в Галактике осталось
одно-единственное место, где можно было отремонтировать робота и где еще
изредка собирали новых. Эта планета называлась Эос. Ее, расположенную