"Юн Бинг. Время зеленое, как стекло " - читать интересную книгу автора

ему несколько миллионов лет. Неужели время имеет какой-то специфический вес?
Сколько будет весить будильник, когда человек грядущего осторожно сколет с
него известняк, освободит от окаменевшей породы?
Гильом сел. Ощупал будильник. Нашел стык, соединявший створки.
Всунул в щель кончик ножа для разрезания бумаги. Надавил, повернул.
Будильник раскрылся, словно скорлупа ореха. Тиканье прекратилось.
Между скорлупками лежал отшлифованный кристалл. Бесцветно-зеленый,
зеленый, как толстое стекло.
Гильом с удивлением поднял кристалл. Что это, крохотный кусочек
времени?
Он приставил кристалл к глазу, оглядел комнату. Маленький мальчик,
играющий у окна цветными стеклышками.
Мир преобразился. Комната, в которой сидел Гильом, заполнилась
неразберихой широких зигзагов, кругов и петель. Причудливые, змееподобные,
они вдруг заструились из двери. Это был водопад видений. Люди - искаженные
лица, машущие распростертые руки. Синие, плывущие по воздуху глаза.
Гильом опустил кристалл и взглянул на больничную койку.
Формы и линии съежились, превратились в обычные предметы: стол, стул,
картина. Он был один.
Сквозь кристалл он видел неразбериху трепещущих студенистых форм,
словно отлитых из желатина.
Но комната была такая же, как всегда.
Сквозь зеленое стекло Гильом пристально рассматривал видения. Зажмурил
левый глаз, облокотился, смотрел.
Книга, которую он читал, представляла собой четкий четырехугольник.
Четырехугольной тенью она протянулась со стола к стулу, рассыпалась веером
тонких страниц, испещренных нечитаемыми знаками и искаженными иллюстрациями.
Гильом посмотрел на окно. Там виднелся силуэт в халате он сам. Силуэт
бросал тень на стул, со стула она ползла по комнате и выбегала в дверь. Руки
болтались по бокам, будто мглистые паруса. Словно распутывая из мотка
шелковинку, Гильом в неразберихе линий попытался проследить за собственной
тенью.
Линии тянулись к двери. Одни тени слабые, расплывчатые. Другие четкие.
Фигуры были удлиненными, они напоминали неправдоподобных пряничных
человечков, вынутых из формы.
Все предметы Гильом видел во времени. Сами по себе предметы имели три
измерения, но существовали в четырех - длина, ширина, высота, время.
Письменный стол был внесен в комнату двумя людьми, их отражения были похожи
на стереоскопический фильм, краски блеклые, туманные: ведь это произошло уже
давно. А вот он сам ходит по комнате. Тени от него длинные, их много, они
лежат петлями на кровати, на кресле. Входящие в дверь люди - друзья и
знакомые. Гильом узнавал их стертые измененные лица. Называл по именам. Все,
что случилось в этой комнате, оставило в ней отпечаток через копировальную
бумагу времени.
Гильом был словно загипнотизирован. Болезнь еще не прошла. Может быть,
это лихорадочный бред?
Он потер влажный лоб. Голова казалась пустой, ее заполняли лишь
зачарованные миры, существующие по ту сторону кристалла.
За окном он увидел птицу, птица воздвигала арку над крышами домов,
прочерчивая ее своим собственным телом.