"Борис Васильевич Бедный. Девчата " - читать интересную книгу автора

старанием, словно нес полотно знаменитого художника.
В углу зала на сдвинутых скамьях навалом лежали плащи, пальто, ватники.
По стародавнему поселковому обычаю, нетанцующие девчата выстроились у одной
стены, а ребята - у противоположной. Шумная ватага сгрудилась вокруг
подвыпившего Фили. Парни дружно дымили папиросами, не обращая внимания на
застенчивые запретительные таблички, и от нечего делать громко обсуждали
достоинства танцующих девчат.
Любители "козла" отчаянно стучали костяшками домино, будто собирались
проломить крышку стола. Перекликаясь с их стуком, поминутно хлопала наружная
дверь. Все новые и новые лесорубы поодиночке и парами входили в зал. У двери
пары расставались: девчата сворачивали к женской стенке, а парни - к
мужской.
Вот в зал вошла Катя под руку с неуклюжим Сашкой, а вслед за ними
прошмыгнула Тося. Сашка с заметным сожаленьем выпустил Катину руку и,
подчиняясь обычаю, шагнул к парням, а Катя - к девчатам. Мешая входящим
лесорубам, Тося растерянно замерла у порога, не зная, куда ей податься. И
тут как раз замолкла радиола. Танцующие отхлынули от середины зала, одна
лишь Тося осталась стоять на виду у всех, с боязливым любопытством озираясь
вокруг.
- Эй, новенькая, шагай сюда! - крикнул Филя. Тося подалась было к нему,
но увидела смеющиеся рожи ребят из Филиной ватаги, испуганно отпрянула и
побежала к женской стенке. Ватага заулюлюкала ей вслед.
- Зря вы... - пристыдил парней Сашка.
Он терпеть не мог, когда сильные обижали слабых, а тем более измывались
над такими вот беззащитными девчонками, как Тося-повариха. Когда Сашке
доводилось читать в газете, что бригадмильцы, а то и просто правильные
ребята приструнили где-то распоясавшихся хулиганов, он всегда приветствовал
такие добрые дела и радовался, что порок наказан, а справедливость
восторжествовала. Сам Сашка никогда ничего постыдного не делал, а всякое
хулиганство прямо-таки ненавидел. Если б его воля, он собрал бы хулиганье со
всей страны, погрузил бы на какой-нибудь старый, отслуживший свое корабль,
вывел бы его в океан и утопил всю эту человеческую шваль в самой глубокой
ямине. Вот какой непримиримый человек был Сашка!
Но при всем том, у себя в поселке Сашка как-то не замечал, что Филя со
своими дружками сплошь и рядом творит точно такие же дела, против которых
воюют бригадмильцы из газеты. И не надо думать, что Сашка боялся Фили.
Никого в поселке он не боялся, и, если б дело дошло до драки, Сашка один
раскидал бы добрую половину Филиной ватаги. Просто он никак почему-то не мог
догадаться, что Филя со своими дружками хулиганит.
Сашка не хитрил сам с собой, ища спокойной жизни, а в самом деле не
догадывался. И вроде неглупый был парень, а вот поди ж ты...
В газете сразу было видно: такой-то - хулиган, пакостник, бить его надо
в морду или сажать за решетку. А Филиных дружков равнять с таким отпетым
хулиганьем было никак нельзя. Те, чужие, газетные хулиганы были только
хулиганы, и все. А многих ребят из Филиной ватаги Сашка знал с детства: они
работали вместе с ним в лесу, и неплохо работали, - "вкалывают будь здоров",
как любил говорить Сашка. Все их пакости Сашка, конечно же, не одобрял, но
приструнить своих приятелей детства и товарищей по работе у него как-то рука
не поднималась. Он все надеялся, что они одумаются, но время шло, а Филина
ватага что-то не очень спешила одумываться.