"Идрис Базоркин. Из тьмы веков " - читать интересную книгу автора

такими приходилось!
И хотя Турс не понял слов, тон, которым они были сказаны, говорил сам
за себя. Он отвернулся от часовых, подставляя для ругани свою широкую, в
заплатах спину, и больше не двигался с места. Он глубоко презирал их за
грубость и беспричинную злость.
Через час появился Гойтемир. Турс по его глазам понял, что дела плохи.
Гойтемир с досадой махнул рукой.
- Опоздали мы с прошением. Сказали: есть царский указ и его никто не
может отменить. Не только твоя, а вся земля, которую отняли у наших, отныне
навсегда будет принадлежать тем, кто на ней поселен. Поедем на базар. Мне
кое что нужно купить для дома, - сказал он, меняя тему разговора, и
направился к своей лошади.
И снова двинулись они по улицам месить грязь. Один - конем, другой -
ногами. Один зная, зачем едет, другой - не зная, зачем идет, зачем живет и
что будет делать.
- В канцелярии говорили: сегодня на базар прибыли орштхоевцы и
назрановцы*, которые уходят в Турцию.
Турс слышал о том, что многие черкесы, чеченцы, орштхоевцы, не желая
покориться русскому царю, едут в Турцию. Но чтоб ингуши уезжали, такого еще
никто не слыхал.
На базаре стоял многоголосый шум. Грязь здесь переливалась и хлюпала
под ногами жидким месивом. Арбы располагались рядами. Где торговали зерном,
где мукой, где птицей. Поодаль - подводы с дровами, скотина. А еще дальше
стойбище переселенцев: подводы и арбы, крытые кибитками, скотина, дети,
костры, треноги с котлами.
Тревожно сжималось сердце при виде людей, которые навсегда уходили в
чужие края.
Гойтемир и Турс направились к ним.
Весь базар был взволнован этим событием.
Люди подходили к переселенцам, чтоб поговорить, проститься.
Мужчина лет пятидесяти, с большой черно-рыжей бородой, в рваном бешмете
громко говорил, обращаясь к народу:
- Мы - мусульмане. А те, которые остаются, - это рабы свиноедов и
будущие свиноеды. Мы - мусульмане! - Он возвысил голос и сверкнул глазами, в
которых горел фанатичный огонь. - И мы едем к мусульманским братьям, к
самому султану! Имам пленен, но газават продолжается! И кто не доберется до
страны, отмеченной знаком пророка, кто умрет на пути к вере, тот будет в
раю, как и те, что погибли в священной войне. А кто доберется, тот под
зеленым знаменем Мухаммеда еще вернется сюда с оружием в руках!
- Ты говоришь слова, которые услышал от других, - возразил ему горец из
задних рядов. Хромая, он пробился вперед. - Кто был в Турции? Кто знает, что
там? Кто нас туда зовет? Это здесь придумали! Дураков ищут, чтоб мы им землю
оставили! Лучше здесь, на своей земле, быть нищим, чем быть султаном в чужом
краю! - Хромой выразительно поднял к небу палец и выставил вперед острую
бороду.
- А что делать, если нет у меня земли? - неожиданно спросил его Турс.
- Как нет? - смутился хромой, опуская палец. - Совсем нет?
- А так. Нет. Водой смыло. Дай мне часть своей, и я так же буду
говорить.
- Но откуда я тебе возьму? У меня у самого не хватает.