"Идрис Базоркин. Из тьмы веков " - читать интересную книгу автора

ровный шум реки. Доули повернулась к окну. Насторожилась.
- Он!
Женщины вышли на деревянную терраску второго этажа. Теперь и Докки
показалось, что она слышит далекий голос. А Доули вернулась к себе, достала
из связки, висевшей под потолком, смолистый корень сосны - бага, разожгла
его в очаге и побежала по шаткому мостику в боевую башню, которая стояла
рядом с жилой, возвышаясь над всем аулом.
С этажа на этаж по скрипучим лестницам, что стояли в углу, Доули стала
взбираться вверх. Она с трудом пролезала сквозь узкие отверстия в перекрытии
этажей. Совы и голуби, напуганные светом, с шумом вылетали из бойниц. На
последнем, пятом, этаже Доули остановилась, едва переводя дыхание. Она
высунулась в окно и подняла над головой факел. И тотчас до нее донесся
далекий голос. Теперь Доули не сомневалась - это был голос мужа. Но как
странно: он доносился не оттуда, куда Турс уходил на охоту, а совсем с
другой стороны - из дремучего леса. Доули убрала факел в башню и через
мгновение снова высунула его наружу. И снова раздался голос Турса. Значит,
он увидел огонь, он ему нужен, потому что ночью в таком лесу человек может
заблудиться даже рядом с домом.
- Ну, что там? - спросила Докки снизу.
- Это он. Скажи брату (так Доули называла деверя). Мне кажется, он
зовет его.
Докки разбудила мужа. Тот вышел, взобрался на третий этаж боевой башни,
прислушался, узнал голос Турса и отправился в лес, освещая путь огромным
пламенем бага. Доули видела, как это пламя шло в чаще леса,
останавливалось, - видимо, Гарак прислушивался к голосу брата - и снова
двигалось дальше.
- Эй! - доносилось с далекой горы.
- Во-вой! Да-вог!* - отвечал голос Гарака, а говорящий камень*
кривлялся на разные голоса и передразнивал их:
- Эй-вой!.. Вог-вог!..
Пропели первые петухи, когда женщины увидели на извилистой тропе в
свете факела поднимавшихся к башне своих мужчин.
Гарак нес на спине лежг*, набитый мясом. Туре шел следом, держа в руках
голову оленя с длинными ветвистыми рогами.
В эту ночь в башне братьев Эги долго не ложились. Женщины варили мясо.
Гарак пек на огромной вилке, стоявшей на треноге, оленью печень, а Туре
чистил кремневку и рассказывал об охоте.
Когда все было готово, Доули плеснула в золу жирного бульона, а Турс
отрезал и бросил кусочек печени и мяса в огонь для предков, души которых
всегда живут в доме и получают свою долю через пламя неугасающего очага.
Ужин был обильным, веселым. После ужина Гарак и Докки ушли к себе, а
Турс потушил светильники, разделся донага, лег на нары и растянулся на
мягкой кошме. Доули прикрыла его одеялом из овчин и прилегла рядом. Он
задремал, но, неожиданно проснувшись, воскликнул;
- А ты здорово придумала! Без твоего огня я бы всю ночь проплутал. В
лесу темно и глаз пальцем ткнут - не увидишь. - И, засмеявший, добавил: -
Только как ты с этим животом в башне через лазы протискивалась? Видно,
какую-то мелочь родишь.
Он замолчал, захрапел, повернулся и уже во сне закинул на нее свою
большую, тяжелую руку. Счастливая, она лежала, не шевелясь, и слушала, как