"П.П.Бажов. Повести, очерки, публицистика (Собрание сочинений в трех томах. Том 3)" - читать интересную книгу автора

специальность - кровельный лист. Требовала она особых навыков, поэтому
оценивалась выше. Этим, вероятно, и объясняется, что попавшие на Ильинский
завод не стремились уходить оттуда, считая, что некоторое повышение
заработка вполне вознаграждает их за ежедневную прогулку. К тому же и
расстояние было пустяковое.
Среди шмыгающих колодками рабочих немало было и подростков, порой
совсем еще малышей. Это "шаровка".
В "шаровку" принимались дети в возрасте от двенадцати лет. Заводскому
начальству не было дела, под силу ли детям этого возраста кочегарные работы.
Было бы дешево!
"Шаровка" по своему костюму старалась не отличаться от взрослых. Тот же
домотканный синий холст, шляпенка, валенки и колодки. Последние делались
даже толще обыкновенных - по ребячьему делу, "шаровка" гордилась своей
"огневой" работой и старалась это подчеркнуть.
В глазах заводских малышей "шаровка" казалась чем-то заманчивым,
героическим: "Легко ли? Работают "по огневой", ходят на колодках, дерутся в
заводских драках!"
Матери тоже относились к ребятам, работавшим на фабрике, по-особому.
Смотрели на них, как на взрослых, в исполняли некоторые ребячьи капризы.
Одним из самых распространенных капризов было требование шаровщиков
заменить "аржанину - крупчатошным".
- Отягу нет с нее - с аржанины-то твоей.
Мать пытается разубедить, указывает на "крестьян":
"Аржаной едят, а поздоровее наших заводских". Малыш - рабочий, однако,
стоит на своем:
- Работа у них не та. Не у огня стоят. А ты вот попробуй сама -
побросать "паленьговски"-то дрова. Не квартирник ведь! Какой отяг будет с
аржанины? Живо прогонят!
Мать, конечно, и сама понимает, что возиться с полусаженными плахами
около жерла пудлинговой печи вовсе не под силу подростку и идет на уступки.
Ржаной хлеб заменяется самым низким сортом крупчатки.
В "крупчатошном" было своего рода щегольство "шаровки".
Не чужды были этому щегольству и заводские женщины. Многие из них
старались показать, что они живут хорошо - "крупчатошный едят". Желание
щегольнуть друг перед другом особенно было видно в обеденную пору, когда со
всех концов завода женщины с узелками шли на фабрику - несли обед мужу,
сыну, брату, отцу.
Время обеденного перерыва, между одиннадцатью и двенадцатью, так и
звалось "бабьим часом".
Около фабричных зданий везде были видны пестрые группы женщин. Старух
мало. Одеты почище, но не по-праздничному. Шутки, смех, "загогулины с крутым
поворотом" со стороны рабочих. Взвизгивание, хихиканье и взаимная слежка у
женщин.
- Смотри, Елесиха-то третий пирог в половину принесла.
- Она - старуха заботливая. Сама не съест, а ребятам притащит.
- А вон видишь, Степанька чем мужа кормит? На черном куске держит.
- Покушай, значит, милый муженек, мою неудачу да фартук с кружевами мне
купи.
Молодая красивая женщина в фартуке с кружевными концами слышит эти
пересуды. Краснеет, готова заплакать. Муж что-то говорит ей, видимо