"Эрве Базен. Масло в огонь" - читать интересную книгу автора

ульи, прежде чем спасать лошадей.
- Не волнуйся, - сказал Вине, - у нас всего-то два улья, да и те в
глубине сада.
- Ну и хорошо! - отозвался папа, казалось, с облегчением переводя дух.
- Аман, нам бы надо определиться, - заговорил он уже другим тоном. -
Остаемся мы дежурить или нет?
- Чего ради, все равно гореть-то уже нечему, - хлопая слипающимися
глазами, ответил бакалейщик.
- В гумне-то нечему. А вот еще где - другое дело. Я, пожалуй, останусь:
устроюсь в хлеву. Но сначала - раз воды в луже совсем нет - сбегаю в
магазин, возьму удлинитель для шланга, чтобы в случае чего достать до
колодца в замке. И захвачу еще один огнетушитель. Подожди тут меня минут
десять. А после сразу пойдешь спать.
Раленг нахмурился, подавил зевоту, но протестовать не решился.
- Ну, иди, - пробурчал он, - иди!
Я шагнула вперед. И тут же отступила. Папа, казалось, забыл обо мне. Он
уже вышел на улицу, и его звонкие, твердые шаги зазвучали в ночи.
- Честное слово, пойду и я, - сказал помощник мэра. - Никому, кажется,
я больше не нужен. Доброй ночи.
- И вы, бабоньки, идите-ка спать, - решительно заявил фермер. - Я
подежурю с Бертраном в хлеву. А ты, Селина, что тут делаешь?
- Папу жду. Мама-то у Годианов, я с ней и вернусь.

* * *

В опустевшей комнате остались только Бине, Раленг и я. Мужчины сидели
друг против друга, разделенные литровой бутылью виноградной водки. Прошло
четверть часа. Как раз время, чтобы пропустить пару рюмочек. Я посасывала
кусочек сахара, смоченный в водке, и думала: "Когда, интересно, вернется
мама?"
- Что бы мне встать пораньше, - не унимался Бине, обсуждая случившееся.
- Но на свадьбе-то у Годианов шум стоял несусветный. Представляешь, я
сначала даже подумал, не у них ли что дурное случилось.
- Так многие подумали, - отозвался Раленг. - Ведь когда парень с
какой-нибудь гулялкой уходит на сеновал, ему же надо куда-то девать окурок,
а поглядеть, куда он упал, уже и недосуг. Извини, Селина, я позабыл, что ты
тут.
Это просто так - вежливости ради. Девушки, что живут в лесу, носят
рукава до запястья, платье застегивают по самое горло, но слышат зато
всякое. "Бык с телкой, кролик с крольчихой чего только не выделывают! А у
меня - подвязки!" - здесь это означает: "Знание - не порок". Есть парни,
есть гулялки. Но, уж во всяком случае, Селина Колю к ним не относится.
- Десять минут! Десять минут! - продолжал Каре, поворачиваясь на стуле.
- Все равно что минутка у парикмахера!
Он в нетерпении вскочил, чувствуя, что засыпает, толкнул дверцу и вышел
во двор глотнуть свежего воздуха; Я пошла за ним.
- Тишь-то какая! - заметил он. - Никогда не скажешь, что совсем недавно
в этом дворе толклось больше ста человек. А что там на свадьбе-то?
- Да, праздновать, по-моему, не стали, - сказал Бине и добавил: - Твоя
мать вернется раньше тебя, Селина.