"Эрве Базен. Змея в кулаке (Книга первая трилогии "Семья Резо") [H]" - читать интересную книгу автора

Итак, на домашней сцене в "Хвалебном" выступают пять действующих лиц
(включая и меня). Зрелище неповторимое! После возвращения родителей дом в
Анже был продан. Отец решил круглый год жить в деревне и вышел в отставку,
отказавшись от должности преподавателя Католического университета.
Предлогом послужила малярия. В сущности, ему просто не терпелось
объединить под своим вялым скипетром фамильные угодья и бесславно
царствовать там, рассеивая скуку генеалогическими изысканиями и особенно
энтомологией (он изучал разновидность мух - сирфидов). Папа был одним из
крупнейших в мире сирфидологов. Правда, на всем земном шаре этих знатоков
двукрылых насекомых насчитывается не больше сотни. В знаменитых желтых
чемоданах, которые он тащил, сойдя с поезда, хранились драгоценные
прототипы (для невежд поясню, что словом "прототип" обозначаются впервые
найденные и описанные образцы, занесенные в каталоги специалистов). Отец
хорошо поработал в Китае. Он привез оттуда пятьдесят новых видов. Это была
его гордость, дело его жизни. Не удивительно, что, переехав в "Хвалебное",
он прежде всего устроил на чердаке в правом крыле дома свой личный музей и
только после этого проявил заботу о детях: нанял для них наставника.
И вот на сцене появляется шестое действующее лицо, правда
эпизодическое, но важное, так как в этой роли будут выступать сменяющие
друг друга актеры, все, однако, одетые в обезличивающую форму - сутану.
Первый из наших наставников носил белую сутану. Преподобный отец
Трюбель действительно принадлежал к миссионерскому ордену "Белых отцов",
проповедующих среди чернокожих и почитающих великим человеком кардинала
Лавижери, первого примаса Африки, первого архиепископа Карфагенского
(после завоевания этих руин). Отец Трюбель утверждал, что расстаться с
Африкой его заставила болезнь печени. Позднее мы узнали, что он был
исключен из ордена "Белых отцов" за то, что чересчур пламенно проповедовал
Евангелие молодым негритянкам. Но когда он приехал к нам, то произвел на
всех впечатление внушительное: на цепочке от часов, болтающейся ниже
креста, у него висели в качестве брелоков три львиных когтя.
Только Альфонсина (сокращенно Фина) нашла в нем нечто подозрительное.
Священник в белой сутане - где это видано! Она усмотрела тут
посягательство на права его святейшества Пия XI, восседавшего тогда на
папском престоле. Но оказывается, я незаметно вывел на сцену седьмое
действующее лицо, которое до сих пор оставлял в тени, - старуху Фину, хотя
она вовсе не годилась в актрисы. В оправдание ее скажем, что она была
глухонемая и уже лет тридцать состояла служанкой в доме Резо - срок более
чем достаточный для того, чтобы довести до отупения даже нормальное
существо. К нашей матери она перешла по наследству от бабушки, которая
платила этой несчастной пятьдесят франков в месяц. Вопреки всем
девальвациям ей пришлось" остаться при этом жалованье, зато ей присвоили
множество званий: она была и горничной, и бельевщицей, и нянькой, и
полотером, хотя нанималась всего только кухаркой. Мадам Резо находила, что
покойная свекровь поставила дом на слишком широкую ногу, что это ей теперь
не по средствам, и уволила одного за другим всех слуг. Фина, которая по
своему увечью находилась в полной власти хозяйки, вынуждена была
безропотно нести все возраставшие обязанности, но стала питать к мадам
Резо почтительную враждебность, иногда приносившую нам пользу, и выражала
это чувство "на финском языке" (еще одна острота Фреди), который понимали