"Ирина Баздырева. Бремя Крузенштерна" - читать интересную книгу автора

Плотно закрыла тяжелую стальную дверь, навесила на нее старый амбарный
замок, после чего замкнула его, для уверенности еще и подергав. Щелкнула
тумблером сигнализации на щитке, что распологался прямо возле двери, и
дождалась, когда в ответ замигает красная лампочка, означавшая, что ее
сигнал принят на пульте охраны.
Каждый день, проделывая это обязательное действо с сигнализацией, Лена
вспоминала слова Светланы с абонемента, как-то с насмешкой уверявшей ее, что
замок и сигнализация в Ленином подвале ни к чему, потому что ни кому и в
голову не придет позариться на все то барахло, что хранится за этой стальной
дверью. Тогда Лена обиделась на нее, все же частично признав Светину
правоту. Не она ли всего несколько минут назад думала как Света.
Как ни хотелось Лене, но кабинета Ангелины Ивановны ей было не
миновать - в нем она оставляла ключи от своего подвала. Маленькая,
аккуратная, с тщательно уложенными в прическу седыми прядками, Ангелина
Ивановна строго посмотрела поверх очков на вошедшую Лену. Возле стола на
элекрической плитке, пристроенной на грубо сколоченном табурете, закипал
эмалированный чайник.
- Как раз к чайку успела, - добродушно заметила Ангелина Ивановна,
вытаскивая из-под кипы бумаг, загромоздивших стол, плитку импортного
шоколада. - Светлана принесла, - пояснила она, выключила чайник и залила
кипяток в кружки, где уже лежали пакетики "Ахмат".
- Сегодня ей, что-то как никогда много надарили, - продолжала Ангелина
Ивановна, возвращая чайник обратно на табурет. - Руки иди помой.
Пристроив сумку на стуле, Лена послушно отправилась мыть руки, думая о
Светлане, у которой вошло в привычку раздавать сладости, которые
накапливались у нее на кафедре в течение дня. А началось это с тех пор,
когда Ангелина Ивановна заметила, что посадив новую сотрудницу на абонемент,
посещаемость и выдача книг там резко возросла. Теперь в библиотеку шли не
только учащиеся и пенсионеры, но и молодые, вечно занятые, мужчины. Именно
они взяли за правило одаривать сексапильную библиотекаршу сладкими
презентами, которые Светлана, фанатично следящая за своей фигурой, терпеть
не могла и тут же раздавала их своим коллегам, не догадываясь, что лишний
раз вызывает зависть у своих, менее броских и не очень удачливых подруг.
Лена несколько раз была свидетельницей того, как Светлане перемывали
косточки и все сплетни и пересуды сводились к одному: красивой Светке все
дается даром, а потому она слишком легкомысленно относится к жизни. И
только, быть может, Лена прекрасно знала, что это далеко не так, являясь
поверенной ее сердечных тайн.
Время от времени, Светлана сама спускалась к Лене, когда ей оставленной
очередным поклонником с которым она уже решительно связывала свое будущее,
было тяжко и горько. Либо, наоборот, она никак не могла решиться разорвать
отношения с опостылевшим любовником и тогда в тишине подвала, куда редко кто
заглядывал и где никто не мог ни помешать, ни подслушать их, изливала Лене
душу, а иногда просто молча плакала. Утешая и сочувствуя подруге, Лена тогда
поняла, что быть красивой тоже не сахар.
Но став свидетельницей рухнувших надежд, горечи расставаний и
унизительных объяснений, Лена поняла и то, что Светлана отчасти виновата
сама, упрямо гоняясь за
мечтами о неземной любви, мерседесом и вечным праздником Парижа,
искренне удивляясь, почему эти мечты так и не осуществляются. Но тогда чего