"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора

Мензурбаране, осужденные не смеют не то что оправдаться, но даже лишены
последнего слова.
- Разве совет Матерей Первых Домов не желает узнать почему мужчина смел
ослушаться их волю?
- Меня это не интересует, - едко заметила одна из Матерей. - Достаточно
того, что он имел наглость ослушаться нас.
- Слишком много воли берет Мать де Наль, - поддержала ее другая.
- Просто удивительно, что она все еще Мать Первого Дома...
Совет дружно вгонял гвозди в гроб Ники. Когда же все высказались, а все
высказывания сводились к тому, что Мать де Наль не угодна, и терпение Совета
иссякает, последнее слово взяла Верховная Жрица.
- Мы не будем слушать преступника, что бы не оскорблять тем Правящий
Совет. Он будет наказан! - изрекла она окончательное решение, поджав сухие
бледные губы.
"Ну, ничего себе! Мать его!" - выругалась про себя Ника. Ее душа
клокотала от возмущения не столько тем, что решение было несправедливым,
сколько тем, что оно было глупым. Во всем этом не было ни капли здравого
смысла, только фанатизм и упрямство. Безумие вот так, запросто, лишать жизни
человека, который ни в чем не провинился, а напротив, сделал все, чтобы
жизнь его судей процветала в мире и благополучии. Неужели дроу не знают
другого наказания, кроме казни. С этой самой минуты она решила, что не
уступит этим курицам старика-военачальника. Она, как бы выразился Женя и
Наташа, "уперлась из принципа". Она решила исходить из постулата, что в
каждом споре есть третья сторона.
- Он будет наказан, - сухо повторила она слова Верховной Жрицы. -
Отлично! И этим решением навлечем гнев Ллос. Уверены ли вы в том, что богиня
восхитится вашей несгибаемостью, достойной того, чтобы применить ее
где-нибудь в другом месте. Например, на поле боя. Или с дворфами уже
покончено? Уверены, что они откажутся от мысли о мести. Думаю, пора воззвать
к самой Ллос, и пусть богиня сама решит, что делать с этим, так называемым,
преступником.
- Никто не смеет тревожить богиню по пустякам, - скрипуче возразила
Верховная Жрица.
- Я так и не поняла: вы печетесь о славе Ллос или о своем удобстве?
Победа во имя нее теперь оказывается пустяк? И то, что она, возможно, сама
вмешалась в битву, чтобы не дать дроу, что скрупулезно следовали инструкции
Совета, проиграть ее, по-видимому, тоже пустяк?
Ника "давила проблему" до тех пор, пока Верховная Жрица не остановила
ее, подняв руку с узловатыми пальцами с длинными загибающимися ногтями.
Выпрямившись на своем каменном троне, она оперлась на посох и закрыла глаза.
Ника до боли сжала подлокотники кресла. Похоже, что старуха впала в транс.
Никто не осмеливался нарушить стоявшую в зале тишину, все напряженно чего-то
ждали, и даже Клопси перестал ворочаться и вздрагивать за корсажем.
Хрустальный шар под серебряными лапами паука, венчавший посох Верховной
Жрицы, затеплился круговоротом белого и лилового цветов. Он завораживал
взгляд, и Ника, поспешно отведя глаза в сторону, посмотрела на осужденного,
за которого билась с таким упорством, вспомнив пустовавшее за столом место в
доме де Наль. Словно почувствовав ее взгляд, мужчина поднял голову, взглянув
ей в лицо. И Ника, уже во второй раз за время совета испытала шок, но не от
того с какой ненавистью смотрел он на нее, а от того, что старик оказался