"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора

вскочил, подхватил скамью, взяв ее наперевес, и ринулся обратно в кабак с
невнятным, но воинственным воплем. Даже летящие в него глиняные кружки не
остановили его, а на то, что одна из них вдребезги разбилась о его лоб, он
даже не обратил внимание. Блингстоун отдыхал.
Диск с Никой и Хиллори на нем, медленно, но неуклонно поднимался по
широкой спирали все выше и выше. У Ники уже давно дрожали колени, пересохло
во рту, и кружилась голова от, захватывающей дух, бездны, что простерлась
под нею. Ей было дурно от вида того, как беспомощно нависал носок ее
башмака, выступающий за край диска, над зияющим зевом пропасти с уходящими
вниз огнями. Сам диск казался ей крохотным и очень не надежным, для того что
бы удерживаться на нем, не потеряв равновесия. Один слабый толчок, мог
запросто опрокинуть ее вниз. Хиллор глазами показал ей на посох, за который
она тут же ухватилась. Вниз уходили все новые пересечения мостов и подвесных
дорог, соединяющие между собой узкие каменные тропы, освещенные где
факелами, где гирляндами фонарей. Здесь Блингстоун размещался, больше, на
выступах стен, что уходя вверх, постепенно сужались.
- Именно отсюда идет та первая штольня, с которой начинался Блингстоун.
Отсюда наши предки начинали осваивать мир Подземья. Тут находятся священные
могилы наших героев-первопроходцев. И до сей поры, мы продолжаем хоронить в
усыпальницах Высоких пещер тех отважных героев, которые верностью своему
народу, заслужили такую небывалую честь.
Диск приблизился к ряду пещер, что шли на одном уровне, по кругу
огромной штольни, имея один общий выступ. Хиллор показал на вход, одной из
них, ничем не отличавшийся, от остальных. Диск мягко приткнулся к скалистому
уступу, и Хиллор сойдя с него, увлек за собой, зажмурившую глаза, намертво
вцепившуюся в посох, Нику, в ее непроницаемо темный ход.
Осторожно щелкнув пальцами, маг возродил на навершии посоха небольшой,
трепещущий листок пламени, осветивший круглые стены пещеры, с таким низким
сводом, что Нике пришлось согнуться. Воздух в ней оказался сухим, пахло
пылью и веками. Хиллор двинулся вперед, опираясь на посох и освещая им путь.
Свет и тьма причудливо играли в складках его белых одежд и Нику, как нелегко
ей было, невольно завораживала эта игра контрастов. Она брела за ним
согнувшись, почти под прямым углом, на полусогнутых коленях. "Скоро, скоро
это кончится - подбадривала она себя - Это ведь не самое худшее, что
приходится выносить, ради того, что бы добраться до истины". У нее еще не
улеглась тошнота от спирального подъема вверх, как начала донимать ноющая
боль в пояснице. Спохватившись, Ника начала припоминать молитву, слышанную
от бабушки. Тогда она, помнится, ничего в ней не поняла, и бабушка
постарался перевести старославянские слова ее, на современный язык. Но
сколько она ни билась, вспоминая ее, кроме как привязавшегося:
"ням-ням-ням-ням покупайте Микоян" в голову ничего не шло. Тогда, чтобы
перебить это дурацкое "ням-ням", она начала читать про себя "буря мглою небо
кроет, вихри снежные крутя...", которое им намертво вдолбили на уроках
литературы. И, наконец, ее память "выдала" строчку псалма, которая
впечатлила ее, когда-то, своей жутью: "...и пойду долиной смертной тени" и,
уже потом ей вспомнилась вся молитва.
"Господь - Пастырь мой: я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на
злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет
меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной
тени, не убоюсь зла... Ох! - Ника схватилась за поясницу - Зараза! Больно то