"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора

Неожиданно ей в лицо ударил слепящий свет, с щедрой яркостью осветив
все вокруг до последнего камешка. Попятившись, Ника испуганно огляделась,
обнаружив, что находится не в пещере, а в просторной светлой комнате.
Снаружи, за ее стенами слышался шум битвы, яростные крики, отчаянный вопли
раненых, звон оружия. За маленьким оконцем метались неясные тени, мелькал
свет факелов. За стеной, совсем рядом, со звоном ударилась, заскрежетала
друг о друга сталь мечей... Послышался болезненный стон и злорадное
хихиканье, после чего стон оборвался. Ника скрипнула зубами от нахлынувшей
ненависти. Нет, паучье племя не получит то, за чем явилось сюда, грабя,
убивая, разоряя. Она кинулась к валявшейся возле стены секире. Там же на
каменной полке горел в глиняной плошке светильник. Воспоминание чего-то
важного, что она должна была сделать, ради чего пришла сюда, оставив битву,
охладило ее пыл, и она остановилась, качая головой. О, Зуфф! Друг мой!
Прости. Я чуть не подвел тебя. Сперва нужно было предупредить тебя, а уж
потом спасать рукопись с предсказанием. Подойдя к светильнику, Ника вытянула
к нему руки. У нее оказались широкие, мозолистые, грубые ладони с короткими
пальцами. Их дубленой кожей она почувствовала энергию маленького язычка
пламени, трепыхавшегося на конце фитиля. Этого хватит, должно хватить.
Прикрыв глаза и сосредоточившись на предстоящем, Ника собрала всю свою волю,
силу, энергию без остатка, ощутив покалывающий прилив живительного тока в
кончиках пальцев. Глубоким вздохом, набрав в грудь побольше воздуха, Ника в
своем воображении собрала свою силу в клубящийся сгусток энергии, вложив в
него мысль об опасности и на выдохе, выбросила его через ладони в огонек
светильника. Тщедушный, едва теплившейся огонек вспыхнул, метнувшись вверх
ревущим пламенем и тут же опал, изжив себя и превратившись в крохотную
мерцающую искорку, которая потухла, последним своим вздохом, поднявшись
разошедшейся белесой дымкой. И как эта искорка, Ника обессилила настолько,
что готова была тоже вот-вот потухнуть. Она страшно устала и о том, что бы
поднять секиру и вновь вступить в бой, не могло быть и речи. Она чувствовала
себя беспомощнее младенца. Руки бессильно повисли вдоль кряжистого,
короткого тела, облаченного в светлый балахон, изукрашенный магическими
знаками камня и земли. Она опустила отяжелевшую голову на грудь. Самое время
молится Берко. Но свитки...? Ника повернулась и через силу, превозмогая
слабость, побрела к грубо сколоченному из не ошкуренных досок, ящику. Там
лежали свитки. "О, Берко! Берко! Великая богиня, прими меня к себе, ибо
настало мое время". До сундука оставалось каких-то несколько шагов, когда за
своей спиной Ника услышала тихое истеричное хихиканье. Поднявшаяся в ней
ненависть и гнев придали ей силы, и она резко развернулась. Под, грубо
обтесанным, потолком висел сгусток тьмы.
- Вот ты и выдал себя, старый дурак, - послышался хихикающий голос из
темной сферы.
- Можешь не прятаться, эльфийская дрянь, - огрызнулась Ника, низким
гулким голосом.
Она не испытывала никакого страха, хотя перед ней была сама Гризобелла,
одна из сильных и жестоких жриц Паучихи. В искусстве магии, она не знала
себе равных, но это был не повод, что бы боятся ее. Именно ее послала Ллос
на Поверхность за предсказаниями, и как же быстро она вышла на него,
сообразив, что надо искать в Блингстоуне.
- Ты ведь не станешь теперь отрицать, старый ты дурак, что в этом
убогом ящике хранятся предсказания? Ничего не скажешь, хорошо же ты их