"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора

ней во имя Ллос. Так было всегда, ибо тогда не была бы она Верховной Жрицей.
Так что же тогда не давало покоя Берн? Жрица заставила умолкнуть свои
мечущиеся мысли и тревоги и погрузилась в полное безмолвие. Вскоре ответ,
нашелся. Фиселла изменилась, и за ней ни кто не стоял. Она была одна. Или,
все таки, нет? Сидя неподвижно, Берн долго привыкала к этой невероятной,
абсурдной догадке, которая все объясняла. Верховная жрица обессилено
откинулась на спинку каменного кресла. Ей стало не по себе. Пускай дерзкая
выскочка, выйдя из-под ее повиновения, принялась плести паутину своей
интриги. Это бы вызвало в Берн только гнев, и сумела бы припугнуть эту дуру,
напомнив ей, лишний раз, чем она обязана ей, Верховной Жрице. Она бы просто
проучила ее хорошенько, показав, чем она является на самом деле. Все они
через какое-то время, забываясь, мнят себя истинными владычицами
Мензоберранзана, кроме разве что прежней старшей Матери де Наль, которая
всегда вела с Берн, как с равной себе, и никогда не забывала о том,
насколько та может быть опасна. Во всяком случае, Берн теперь знает, что
припугнет Фиселлу публичным разоблачением и последовавшим за ним позором.
Знать бы только с кем она на самом деле имеет дело. Жрица была очень стара и
не обольщалась, понимая, что дело не в своевольной Фиселле де Наль, а в том
неведомом могущественном маге, который смог внушить ей нечто другое. Но
разве от богини возможно укрыться? - усмехнулась Берн. Она отдаст Фиселлу
Ллос так же безжалостно как та, в свою очередь, предала ее, жрицу, отрекшись
от их союза. Берн решила, что захватит Фиселлу и пытками вырвет у нее имя
мага, который осмелился пойти против нее, Берн.
Все было решено. Жрица, опираясь на свой жезл, поднялась и, покинув зал
Совета, прошествовала длинными запутанными коридорами через анфиладу
огромных пустынных пещер, выйдя в грот с нависающим потолком. Из темного
угла к ней навстречу, двинулся бесформенный силуэт - это была дежурившая у
низкой двери молельни жрица. Верховная Жрица Берн жестом велела ей оставит
ее одну. Бесшумной тенью та метнулась к выходу в коридор, а Берн, толкнув
тяжелую дверцу, кряхтя согнулась, чтобы войти в нее. Так и следовало
подходить к священному алтарю, перед которым молились Ллос столько поколений
Верховных Жриц. Молельня больше походила на нору, по ее стенам сочилась
вода, камни покрывала бледные пятна плесени. Здесь стоял тяжелый затхлый
воздух. Как всегда, все это угнетающе подействовало на Берн. От сырости у
нее заныли все кости. Но ей было не выбирать. Именно здесь Ллос всегда
отзывалась на молитвы, подавая свои знаки. Настраивая себя на благоговейный
лад, превозмогая боль, Верховная Жрица торжественно возложила на
необтесанный камень алтаря свой жезл. Пообещав себе, что займется собою
после, заставив себя не обращать внимание на ломоту в суставах, прикрыла
глаза и начала молиться. Она молила паучью богиню, этот источник жизни
темных эльфов, простить ей, что не возложила сегодня на ее алтарь обещанной
жертвы и милостиво открыть, кто стоит за спиной Фиселлы де Наль. Но ничего
не происходило, а Берн все тяжелее было находиться в гроте - силы уходили,
каждый сустав ее тела выворачивало и она начала думать, что ошибалась в
своих умозаключениях. Именно тогда, словно отвечая на ее отчаянный призыв,
шар жезла слабо замерцал - богиня услышала ее - и вспыхнул так, что старая
жрица закрыла лицо руками, защищая свои чувствительные к свету глаза. Когда
же решилась отнять их, то не поверила им. Вытерев слезящиеся глаза, она
озадаченно разглядывала то, что лежало перед ней на алтаря, пытаясь
разгадать ответ Ллос. На камне алтаря лежало гигантское паучье яйцо. Что бы