"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора

земляникой, и выбравшись с берега речушки, Ника обнаружила, что стоит на
земляничной полянке. Ветер донес до нее слабый запах дыма. Дорган рядом и
боятся, было нечего. Сорвав, длинный сухой стебель полой травинки, она
принялась нанизывать на него крупные сочные ягоды, попутно лакомясь ими.
Больше места на стебле не осталось, и Ника потянулась за следующим вдруг,
столкнувшись взглядом с тем, кто наблюдал за нею из кустов бузины. Это
волосатое, рогатое существо, по-человечьи ухмылялось. Последние лучи
заходящего солнца ярко блестели на кончиках остро отточенных рогов,
венчавших голову страшилища. Травяная шпажка с земляникой выпала из
ослабевших от ужаса рук и Ника развернувшись, подобрав юбки, пустилась
наутек не разбирая дороги. Она со страхом ожидала, что вот-вот за ее спиной
раздадутся настигающий тяжелый топот Минотавра, а о том, чтобы оглянуться и
посмотреть на преследователя не могло быть и речи. Во-первых, потому, что
сам вид этого страшилища лишил бы ее остатков самообладания, а во-вторых,
она боялась запнуться и упасть и уж тогда бы точно стала его легкой добычей.
Легкой добычей? Ну, уж нет! На бегу, она нащупала в складках юбки,
болтающийся в веревочной петле, стилет. Выдернув его, она, собравшись с
духом, остановилась и развернулась навстречу врагу. Только оказалось, что ее
никто не преследовал. Она настороженно прислушалась. В лесу было тихо: не
слышно, что бы кто-то продирался сквозь кусты, ломая сухие ветки. Ни
тяжелого топота, ни подкрадывающихся шагов. Странно! Не могло же ей, в самом
деле, привидеться эта ухмыляющаяся, рогатая рожа? Надо все рассказать
Доргану. Только, где она сейчас? Ника крутанулась вокруг себя, растерянно
оглядываясь. Она попыталась определить, где находиться. Отлично! Она еще и
заблудиться умудрилась. Может покричать? Нет. Вдруг ее услышать Минотавр.
Так. Надо просто успокоиться, собраться и вспомнить какой нибудь ориентир, а
им, конечно же, была речка. И Ника пошла в ту сторону, откуда, как
предполагала, она выбежала на эту прогалину. К речке Ника, в конце концов,
вышла, но шла вдоль нее, что-то уж очень долго, а знакомых мест все не было.
Тогда она повернулась и пошла в противоположную сторону и вышла к тому
месту, где купалась, уже измученной и раздраженной, а, дойдя к месту
привала, была готова к первому семейному скандалу.
Зачем нужно было постоянно напоминать ей о том, что она что-то значит в
жизни Доргана, если он даже не позаботился поискать пропавшую жену. А может,
она угодила в охотничью яму и сломала ногу, и теперь беспомощная, лежит,
страдая от боли на холодном земляном дне, и тщетно ждет от него помощи.
Может ее, сейчас убивают разбойники, и она умирает от глубоких ран, истекая
кровью. Может ее давно уже сожрал Минотавр, а ее мужу никакого дела нет до
этого. Ника смахнула злые слезы. Ну и пусть! Она сама обойдется, без него.
Если он думает, что она пропадет без него, то он сильно ошибается! Он еще
пожалеет, да будет слишком поздно...
Среди деревьев блеснул приветливый огонь костерка. Слышались голоса...
Голоса? Дорган не один? Сбавив шаг, она подкралась поближе, и присела у вяза
за кустами боярышника. У огня сидел дворф, чьи могучие плечи обтягивал
кожаный колет. Его ноги обутые в мягкие башмаки, охватывали, крест накрест,
ремни. Голову покрывал нанковый чепец с длинными ушами - завязками. Грубые,
но не лишенные приятности и какого-то мальчишеского озорства, черты лица,
скрывала густая темная борода, в которой серебрилась седина. Взглядывая на
расхаживавшего взад вперед Доргана, он говорил:
- ...ты оставляешь нас, сразу же после свадьбы Харальда и Ивэ, говоришь