"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу авторапривале настроил лютню, пройдясь по ее разболтанным струнам длиными
пальцами, затем, чутко прислушиваясь, подтянул их, после чего отдал Нике со словами: - Большего от нее уже добиться невозможною. Старая. Ника схватила ее и уже больше не выпускала из рук, как ребенок, получивший новую игрушку. Она упивалась пением. Для нее это было, словно, глоток свободы. Ее песни были частичкой ее мира и исполняя их, она, в эти минуты, как будто соприкасалась с ним. Может быть поэтому она пела с таким пылом и страстностью. Иногда, какой-нибудь, разгоряченный вином, молодчик вдруг решал, что мистрис поет только ему и для него и Харальд поднимался из-за стола во весь свой немалый рост, что, частенько, сразу же остужало пыл, но бывало и так, что приходилось доходчиво объяснять человеку, что мистрис поет не только для него одного и, что не стоит путать песенку с действительностью. Впечатленный статью варвара и тумаками своих же товарищей, человек сразу смирел, не мешая веселью односельчан. Ведь не часто в деревню заходили бродячие менестрели, которые предпочитали петь в замках знати, где имели не только пристанище и сладкие яства, но и дорогие подарки в виде туго набитого монетами кошелька. А уж, чтобы в деревне останавливались, специально для того, чтобы повеселить добрых людей, такие красотки, как эта мистрис и говорить нечего. Потом, после сделанного варваром добродушного внушения, с ним всегда мирились, дружно распевая всем кабаком: "Ну, что за кони мне попались чудо медленные..." Странно, но в каждом селе и городках, публика, особенно, хорошо принимала именно эту песню, она вообще мирила всех. "Хоть немного еще пос-стою на краю..." - обязательно подпевал, какой-нибудь накачавшийся кислого грушевого сидра, от души, орал "чую с гибельным востр-ргом - пр-ропадаю, про-опадаю!". А вот от чего молодежь "угорала", так это от "Лета окаянного...", после исполнения которой, всегда случались драки и потасовки, в конце концов Ника перестала петь ее. Еще ей пришлось расстаться со своим передником и головным платом. Она, не смотря на то, что была замужней женщиной вынуждена была распускать свои роскошные волосы, чтобы скрыть свои эльфийские уши. Дорган, по прежнему, предпочитал держаться в тени и без особой нужды не показывая, что он дроу. И если Харальд и Борг приветствовали пение Ники, то Дорган и Ивэ были куда как сдержанны. Так, Ника с ее песнями, была благосклонно принята везде и ее новым друзьям и дроу всегда был обеспечен радушный прием, как и сытный ужин с веселой, дружески настроенной компанией. Так они дошли до города ***. Движение на дороге стало оживленнее. Мимо них проезжали груженые и пустые повозки, телеги, пронесся гонец в развевающемся от быстрой скачки плаще, не обращая внимания на людей едва успевавшим уступать ему дорогу. Всадники с притороченными к седлу доспехами торопились въехать в городские ворота затемно. И вот тогда, отстав, от шедшего впереди Харальда и Доргана, с Никой поравнялась Ивэ. - Послушай, я хочу попросить прощение за свои слова. Будь великодушна и прости меня. Ты хорошо постаралась ради нас. Ника была не столько польщена, тем, что Ивэ вдруг попросила прощение, сколько удивлена, а дальнейшие ее слова заставили насторожиться. - Скоро город и думаю, ни от кого из нас не убудет, если мы переночуем |
|
|