"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора

ним и сделать все правильно, она не спускала с Джеромо глаз, подпевая ему.
Он немного снисходительно улыбался, замедлял темп. От напряжения она так
утомилась, что ей казалось, что она только что, одна выгрузила целую телегу
с мукой.
- Вы хорошо справились, моя госпожа, - опять склонившись к ней, шепотом
похвалил ее менестрель - У вас безупречный слух, а звук голоса доставляет
наслаждение. Споемте вместе еще раз. Теперь будете вести вы, если конечно,
еще не устали.
- Но, я не знаю ни одной вашей песни, а вы моей.
- Отчего же... Я запомнил слова вашей чудной песни, которую мы пропели
вместе, - и он тихонько наиграл ее мотив. - Надеюсь, я не соврал?
- Нет.
- Тогда, может быть, попробуем?
Ника собралась и едва Джеромо кивнул, заиграли одновременно и, как ни
странно, в лад. И это при том, что менестрелю, явно, было нелегко
подлаживаться под расстроенную лютню Ники, но именно он вытягивал их дуэт.
Он пел свободно, без малейшего напряжения. Он имел уникальную память и
запомнил всю песню от слова до слова, не считая мелодии. Ника была настолько
поглощена попыткой не отстать и ничего не не напутать, что не заметила,
насколько интимным становилось его пение. Занятая, тем, что бы допеть песню
до конца, вытягиваясь за ним голосом, и чувствуя, как с нее сходят все семь
потов, как и предательскую дрожь в коленках, она не обращала внимания на его
красноречивые взгляды. Но как только утихло звучание последнего аккорда,
Ника сразу же почувствовала неладное, увидев склонившееся к ней лицо
менестреля и его чувственные губы, оказавшиеся слишком близко от ее губ. Она
испуганно отпрянула от него, смущенно улыбнувшись притихшим зрителям, густо
краснея. Среди столпившихся вокруг стола людей, мелькнуло напряженное лицо
Ивэ с неприязненно поджатыми губами. И тут же она увидела, уходящего с
праздника, эльфа. Ника, вскочив со своего места, бросилась за ним,
расталкивая людей, огибая стол, мимо высоко горящего костра, вокруг которого
отплясывал хоровод, она бежала за Дорганом, пока не догнала у конца
тропинки, что выводила к началу деревенской улочки, окликнув его. Он
остановился, повернувшись к ней, поджидая, когда она подойдет. Она все
поняла, едва положив руки ему на грудь, заглянула в его лицо полное муки.
- Это всего лишь песня, дурачок.
Некоторое время, он стоял неподвижно, потом, обхватив ладонью ее
затылок, притянул к себе, прижав ее голову к своему плечу.
- Но ты спела ее, более чем хорошо, - прошептал он, зарывшись лицом в
ее волосы.

Глава 8 Иссельрин

По дороге в Иссельрин, Ника каждую свободную минуту наигрывала на лютне
услышанные по пути незатейливые песенки и мелодии, а вечером: в таверне ли,
в трактире, на постоялых дворах, где друзьям приходилось останавливаться,
или на поляне у костра, уже напевала что-то новое. По тому, с каким
удовольствием слушали и как весело отплясывали под ее музыку, Ника даже не
подозревала, что ее песни могут причинять кому-то страдание. Но Дорган
мучился. Всякий раз пение Ники напоминало ему о том, что многое в ее жизни
осталось для него закрытым. Он ревновал, как к прошлому в котором Ника жила