"Ирина Баздырева. Увидеть Мензоберранзан и умереть " - читать интересную книгу автора

И вот, "приуготовленная" Ника в сопровождение Вифеллы навсегда покинула
свои покои. Шествуя по извилистым гулким коридорам Дома, она отмечала, что
уж что-то часто, на ее пути попадались домочадцы Дома де Наль: стража, воины
и разбредшаяся по дворцу свита. Они словно провожали ее в последний путь.
Выйдя на ступени крыльца, она взошла на диск. Вифелла и несколько солдат
охраны последовали за ней на своих дисках, почти на ходу вскакивая на них.
Когда миновали храм Ллос, то взяв в сторону от него, промчались вдоль
глухого, темного квартала населенного магами и их учениками. Ника увидела
костер, неожиданный в городе, где жители едва переносили живой свет.
Пролетая над ним, она разглядела, как два юных дроу сжигают на нем визжащего
гоблина, привязанного к каменному столбу. Это был самый худший день в жизни
Ники, и он станет ее последним днем.
Поравнявшись с ней, Вифелла знаком показала, что надо снизиться. Они
влетели под низкий свод широкой пещеры, уходящей вниз. Ход был освещен
редкими магическими сгустками огня, подсвечивающих сталактиты, отчего вид
вокруг создавался жутковатый и фантастический. Впереди замаячил светящийся
диск. Ника сбавила ход и, приблизившись, увидела, дожидавшуюся ее Верховную
Жрицу со свитой младших жриц.
- Ты, чуть было, не заставила ждать саму Ллос, - с нескрываемым
раздражением встретила ее старуха.
Опираясь на посох и больше не оборачиваясь к Нике, она пошла к узкому,
похожей на нору входу в Храм Средней Пещеры. Жрицы в темных балахонах с
глубоко опущенными на лицо капюшонами сопровождали ее до входа, у которого
остановились, не смея преступить порог святая святых без ее разрешения. Но
дна из них знаками показала Нике следовать за ней. Ника неуверенно
оглянулась на Вифеллу, остававшуюся у входа. Между тем, жрица исчезла в
тесном ходе и Ника, подобрав платье и пригнувшись, вошла за ней, пробираясь
вперед по узкому земляному коридору, пока не вышла в широкую пещеру, чей
нависший свод давил, а стены терялись во тьме. Посреди пещеры возвышался
искусно вырезанный из черного камня паук. Перед ним на алтаре горел живой
огонь, и его дрожащий свет отражался в свирепых, рубиновых глазках идола.
Верховная Жрица склонилась перед алтарем, положив посох на землю и воздев к
нему руки. Жрица сопровождавшая Нику, остановилась. Рубины, вставленные в
глаза паука, замерцали внутренним огнем, и Нику непреодолимо потянуло к
изваянию. Верховная Жрица подобрала посох, и тяжело опираясь на него,
поднялась. Она едва успела отковылять от идола, как из его каменных жвал
вырвались белые струи, опутывая Нику с головы до ног. Рубины глаз
разгорались ярким кровавым светом. Запеленатую в кокон паутины Нику
подтащило к алтарю, вздернуло вверх и кинуло на его камень. Глаза паука
прожигали ее насквозь, а со стороны казалось, что бесформенный кокон лежащий
на алтаре охвачен алым ореолом. Слюна паука, застывая, туго стягивала тело,
и Ника заплакала. Она разом вспомнила свою недолгую жизнь. Особенно яркой
была картина двора, в котором она росла, и тополиный пух, летящий по нему, и
голос мамы зовущий ее домой. Эти воспоминания были смяты жгучей болью,
нараставшей внутри ее тела, так что Ника задергалась в своих путах, не в
силах терпеть ее. И вдруг в какой-то момент боль разом утихла, ушла.
Вспыхнул огонь жертвенника. Нике стало плохо, и она потеряла сознание. В
себя, ее привел гневные крики Верховной Жрицы:
- Нет! Нет, ты не можешь отказаться от этой жертвы. Она не выполнила
свой обет. Возьми ее!