"Мэдлин Бейкер. Индейская страсть " - читать интересную книгу автора

как ружейная сталь. Хоуг снова качнул головой. Да, глядя в такие глаза,
поверишь всему, что о нем рассказывали.
Выйдя из нотариальной конторы, Калеб остановился на дощатом тротуаре,
размышляя, что делать дальше. Привлекательней всего показалась идея
чего-нибудь выпить. Он взял коня за поводья и перешел дорогу к салуну "Три
королевы". Торопиться незачем, он еще успеет в свой дом.
Он привязал жеребца к выступающему каркасу, сделал глубокий вдох и
вошел внутрь.
Салун "Три королевы" располагался в большом прямоугольном здании. При
входе Калеб остановился, поразившись, что все здесь осталось, как до его
отъезда из города.
Тускло мерцающая стойка бара красного дерева обхватывала всю стену
против дверей, над баром висел портрет рыжеволосой женщины, задрапированной
в полупрозрачный голубой пеньюар, трехъярусные стеклянные полки ломились от
обилия всевозможных бутылок и бокалов самой причудливой формы. Имелась здесь
и небольшая сцена, слева от входа, на которой стояло пианино, справа - стол
для игры в фараон, а между ними - около дюжины столиков для покера.
Удовлетворенно кивнув, Калеб подошел к стойке, заказал порцию виски и
одним глотком осушил стакан. Отличное виски, такого он уже давно не
пробовал.
Купив целую бутылку, он направился к столику у противоположной стены.
Уселся, налил виски в стакан и стал медленно, маленькими глотками попивать
пахучий напиток, оглядываясь по сторонам. По телу начало разливаться
приятное тепло.
Недалеко от него, сдвинув головы, сидели Эразмус Нэйгл, И.С.Уиппл и
У.Роббинс. Интересно, что эта троица замышляет на этот раз?
Нэйгл появился в Шайенне в 1868 году и вскоре стал известен под кличкой
Вайомингский король лавочников. В семьдесят пятом он вместе с У.И.Хаббардом
основал Телеграфную компанию Шайенна и Блэк-Хиллз. Все эти люди были
сказочно богаты.
Калеб сухо усмехнулся. За последние восемь лет он и сам немало
заработал. Чертовы деньги, как говаривала его мать. Но раньше у него никогда
ничего не было, только добрый конь да хорошее ружье. Все деньги тратил на
виски и женщин, а иногда с легкостью проигрывал в кости.
Наполнив доверху свой стакан, он негромко хмыкнул. Как все изменилось!
Теперь у него есть дом, ранчо, и все потому, что маме удалось пережить отца.
Старик наверняка переворачивается в гробу и умоляет черта выпустить его
из преисподней, чтобы поджечь ранчо и отравить колодцы, прежде чем сын
вступит во владение.
- Слишком поздно, старый распутник, - пробормотал Калеб сквозь зубы, -
слишком поздно.
Прикрыв глаза, он на мгновение вернулся на пятнадцать лет назад, когда,
уворачиваясь от безжалостных ударов хлыста, он изо всех сил старался не
разрыдаться, потому что прекрасно знал, какое удовольствие доставят его
слезы отцу.
"Не смей больше говорить на этом варварском языке, слышишь?" В голове
до сих пор звучал крик старика: "Запомни, ты не дикарь, ты мой сын!"
Калеб вспомнил тихий, умоляющий голос мамы: "Дункан, перестань,
пожалуйста, прекрати. Ты же его убьешь".
Но, назло старику, Калеб выжил, не умер под его ударами. Ни тогда, ни