"Дмитрий Баюшев. Хозяин-барин " - читать интересную книгу автора

в волосы, то целый хоровод нечисти начнет виться вокруг, да со свистом, с
визгом, с могильным подвыванием, то заворочается под землею каменный червь.
Это кого хочешь собьет с толку, нагонит страхов, даже сам железный капитан
Грабов, перекидавший с десяток хохотунов зловредных и с пяток трясунов
гуттаперчевых, дрогнул перед Серым Принцем, порождением Вечной Тьмы, и
ошибся. Это стоило ему жизни. Трепетали душонки-то, трепетали, иные
человечки со страху сдались без боя, иные посопротивлялись, но и этих
надолго не хватило.
Сунулись было Хранители с претензией - отдай, мол, души-то, не твои,
но Хозяин был тверд: мои. Людишки изгадили эту землю, именно сюда стянулась
вся нечисть, значит, они, людишки, и виноваты, значит, они та же нечисть и
есть, поскольку зло притягивает зло. Мои они!
На Хозяина теперь работала сама Природа. Ветры и дожди разносили
заразу по белу свету, и мир Хозяина множился, и власть его крепла, но до
определенных пределов. На других землях, которые людишки тоже профуфунили,
Хирург создавал новых Хозяев. Он был очень дальновиден, этот Хирург, и не
собирался отдавать Северное полушарие, которое контролировал, под власть
одного Хозяина. Зачем ему такой конкурент? Пусть Хозяев будет много, и
работы пусть у них будет невпроворот, чтобы времени не оставалось на
крамольные мысли. Предприятие еще только начиналось, но дел у Хирурга было
по уши, поэтому он порой пропадал весьма надолго, и у Хозяина поневоле
начинали возникать эти самые мысли. И тогда от невозможности что-либо
изменить он с особым сладострастием измывался над теми душонками, что
послабее.
Вскорости прибыли новые людишки, опять началась потеха. Человечки
сунулись в бункер, вытащили оттуда мертвецов, и с этого момента у всех у
них завибрировали душонки. Но они, дурачки, храбрились, хватались за свои
пукалки. Хозяин повелел своему воинству не высовываться, и сам следил, как
людишки накрывают мертвецов брезентом, как идут на КПП, а затем, озираясь,
бредут по периметру.
Хозяина так и подмывало сказать завывающим голосом: "Кто-кто ко мне
пришел?" Вот была бы потеха, но вместо этого он сотворил "капитана Грабова"
(нравился ему этот несгибаемый капитан) и его "руками" расстрелял людишек,
оставив пятерых на новую потеху.
В этом действии что было главное? Что он, явление, противное Богу,
подобно Богу распоряжается жизнью созданных Богом тварей. Он забирает их
души подобно Богу, и это так пикантно. Взять то, что тебе не принадлежит,
взять самое святое, что есть в этом бренном мире, - о, это бесподобно. Это
упоительно. Ведь хозяин, он тогда настоящий хозяин, когда ему кто-то
подчиняется, когда кто-то перед ним на коленях: раб, холоп, личная вещь.
Где-то там, в глубинах его естества, надрывался и выходил из себя
"кровиночка" Веревкин. Он метался в своей малюсенькой сфере, как в клетке,
жалкий, драный, однако же свой в доску, поскольку являлся родителем, и
Хозяин снизошел.
- Чего тебе надобно? - спросил он.
- Что ж ты, ирод, делаешь-то? - пропищал крохотный Веревкин. - Хуже
фашиста. Уж лучше бы мне подавиться огурцом, чем такого мерзавца выродить!
Родил, называется! Пожалей хоть этого парня, Вадима. Глянь-ка, ведь вылитый
Игоряха.
Игоряха был младшим братом Веревкина, был, потому что в юности помер