"Ольга Баумгертнер. Связующая магия ("Колдовская компания" #2)" - читать интересную книгу автора

такой же чистый и полный солнца, как ее крылья, воздух. Я задумчиво подобрал
книжку и бросил в дорожную суму. Следом отправилась кружка. Я затушил
костер. А потом утащил прямо из губ Шэда стебелек дикого овса.
Все это мне казалось немного странным. Я минул множество миров в
которых мне не попадалось ни одного знакомого растеньица, ни животного, ни
птицы, ни насекомых. Шэд в таких мирах даже к траве не притрагивался, только
подозрительно обнюхивал и не решался попробовать на вкус. То вдруг,
наоборот, нам попадались миры, где все вокруг казалось до боли знакомым. Эту
загадку я понять не мог. А число миров тем временем перевалило уже за сотню.
Череда степных и пустынных кончилась. Теперь вновь шли миры с буйной
растительностью, заросшими лесами холмами и предгорьями. Здесь часто
попадались реки и озера. И опять все было безлюдно. В прошлых мирах мне
приходилось запасаться едой в тавернах, а иногда и попросту возвращаться
назад, когда еда у меня заканчивалась. Употреблять в пищу незнакомых
животных я не желал, также как Шэд не решался попробовать красивые,
ароматные, но совершенно незнакомые цветы. Неделю назад мне пришлось
скакнуть обратно на десяток миров, чтобы купить в таверне хлеба и мяса.
Теперь еда снова заканчивалась, но я надеялся, что либо мне попадется
какое-нибудь животное, на которое можно поохотиться, либо посчастливиться
больше и попадется населенный людьми мир.
Мы прошлись по пологим холмам, утопая в высоких травах, наслаждаясь их
свежими бодрящими ароматами, сладким запахом зацветающих летников. Шэд не
уставал набивать брюхо сочной травой и беззаботно гонялся за яркими
бабочками. Меня здесь тоже наполняло энергией и одновременно несколько
расслабляло, но вместе с тем, эта сила уходящей весны дурманила мне голову.
А сны снились такие, что я от них задыхался, просыпаясь среди ночи в жарком
поту, стаскивал рубашку и ложился на росистую траву, пока она не охлаждала
ни мое разгоряченное тело, ни мой распаленный ум. Измученный видениями я
просыпал до самого полудня, когда солнце уже вовсю начинало припекать на
ясном небе.
Луга на холмах между тем стали сменяться редкими светлыми лесками.
Тонкие осинки чуть шелестели бледно-зеленой листвой. На склонах ручейки,
неизвестно откуда катившие свои прозрачные воды, с журчащим звоном впадали в
единый поток в ложбине. Я последовал за этой располневшей от вливающихся в
нее струй речушкой и на следующий день вышел к еще более полноводной реке. С
первого взгляда на синюю как небо зеркальную гладь, казалось, что река
лениво катилась, но посмотрев на стремнину в ее середине, я понял, что
течение весьма сильно в глубоком русле между холмов. Я пошел вдоль реки,
вниз по течению. Шэд, напившись, побежал вперед. А потом впереди раздался
испуганный крик. Я, удивленный, оторвался от созерцания крутящихся у берега
мелких водоворотов, рядом с которыми ловко сновали водомерки, и поспешил в
ту сторону, где за пригорком скрылся Шэд. Там я обнаружил Шэда, замершего
перед испуганной девушкой, вцепившейся от ужаса в повод ведомой ею лошадки.
Лошадка, на которой большими охапками торчала кошенная трава, никак на Шэда
не реагировала, только пряла ушами, отгоняя надоедливую мушку.
- Шэд, иди сюда, - позвал я.
И мое вороное чудовище игриво запрыгало ко мне. На лице девушки
отразилось удивление.
- Не бойся, - доброжелательным тоном заговорил я, хотя полагал, что она
не понимает ни слова.