"ибн Баттута. Подарок наблюдающим диковинки городов и чудеса путешествий " - читать интересную книгу автора

самых дальних странах, что его современники сочли их неправдоподобными и
фантастическими. Даже такой выдающийся ученый, как Ибн Халдун,
По мере развития востоковедения, равно как и географических
исследований, ученые различных стран все больше убеждались в том, что
описания Ибн Баттуты не плод фантазии средневекового мистификатора, а
результат непосредственного наблюдения описываемых земель и народов.
Но интерес к "Путешествию" Ибн Баттуты как к источнику самых
разнообразных сведений - географических, исторических и культурных - лишь
одна сторона дела. Есть и другая сторона. "Тухфан ан-нуззар..." представляет
собой также ценный литературный и психологический памятник эпохи,
позволяющий с большей достоверностью, чем разнообразные описания "быта и
нравов", осветить особенности мировоззрения человека того времени: круг его
интересов, отношение к тем или иным обстоятельствам и фактам и их оценку.
Каковы были определяющие черты того жанра, того направления литературной
деятельности, к которому относится "Путешествие"? В этом плане записки Ибн
Баттуты, изучавшиеся с точки зрения маршрутов путешественника, достоверности
его данных, использовавшиеся историками, археологами и нумизматами, еще не
подвергались исследованию.
Однако книга Ибн Баттуты заслуживает самого пристального внимания не
только с точки зрения сообщаемых в ней фактов, но и сама по себе. Почти все
многочисленные исследователи "Путешествия" единодушно говорят о том, что
стиль его значительно отличается от стиля других сочинений, относящихся к
жанру "рихла", книг типа "Книг путей и государств" (как сочинения Ибн
Хордадбеха, Ибн ал-Факиха, ал-Истахри и др.), а также и от наиболее
всеобъемлющего географического свода средневековья "Му'джам ал-булдан",
принадлежащего замечательному ученому-энциклопедисту Йакуту. Например,
описание путешествия Абу Хамида ал-Гарнати по характеру ближе "Книгам путей
и государств", тогда как в "Тухфат ан-нуззар..." явственно чувствуется
влияние широко распространенной во время Ибн Баттуты агиографической, или
"житийной", литературы, сказавшееся в очень большом числе вставных рассказов
о чудесах, совершенных тем или иным местным "святым" или суфийским шейхом.
Дело не только в том, что Ибн Баттута путешествовал как "мусульманский
ученый" (что, несомненно, придавало ему вес и авторитет, особенно в глазах
новообращенных мусульманских правителей), но и в общей психологической
атмосфере эпохи, получившей непосредственное отражение в литературном
творчестве: появление "житий святых", развитие суфийской поэзии на
персидском и арабском языках, широкое распространение жанра сира,
непосредственно связанного с народной традицией.
Ибн Баттута, как и Марко Поло, останавливается иногда на событиях,
которые кажутся нам мелкими - например, он в деталях описывает оказанный ему
прием, полученные подарки. Но не следует относить это за счет
"преувеличенного самомнения": эти моменты были для него важными,
событийными - как для придворных важно было, на какое место усадит
путешественника эмир или султан. Такими же событийными были и для Ибн
Баттуты многочисленные повествования о чудесах, гробницах святых и
угодников.
Время путешествия Ибн Баттуты в Среднюю Азию приходится на один из
наиболее тяжелых и сложных периодов в истории ее народов-период монгольских
завоеваний. Арабский путешественник посетил эти районы спустя столетие после
вторжения монгольских завоевателей, Но тем не менее некогда цветущие города