"Вероника Батхен. А вы думали - в сказку попали?!" - читать интересную книгу автора

разу. А какой же он нежный, преданный, чуткий... И руки к тому месту
приставлены - все ножи в доме поточил, полку подвесил - сама полгода, как
собиралась, велосипед дочке собрал из кусочков - видел бы наш папа такое
счастье... И уезжает. Сегодня. А мне здесь куковать - не отбирать же отца у
детей, знаю каково это - в одиночку ребенка тянуть. Грех, не могу. А как
хотелось бы - каждое утро просыпаться с ним рядом, по щеке гладить,
испарину ночную со лба вытирать - вот оно, счастье бабье. И работу б ему
нашли - хоть у нас в охране... Завтрак бы каждое утро готовила - любимому.
Андрюше... Дура старая!

Маргарита Сергеевна выхватила курицу из духовки, перевернула, обожглась,
подула на пальцы, глянула мельком - вроде не подгорела и бегом понеслась в
спальню - будить Андрея следовало десять минут назад. Шторы - настежь,
последнюю минутку полюбоваться - как же он хорош - широкоплечий, смуглый,
ладный - и такой молодой. Кожа гладкая, глаза чуть запали - немудрено,
улыбается чему-то во сне... Щекой - по груди, руку - к волосам -
просыпайся, милый!
Через час они сели за стол. Андрей ел быстро и жадно, чуть неаккуратно -
где ж ему было учиться хорошим манерам. Маргарита Сергеевна бродила по
квартире, от шкафа до холодильника. Рубашки - все пересмотрены, чистые,
духами не пахнут. Курица уложена, подарки дочкам не забыл, жене туфельки -
тоже (чтоб она в них ногу сломала). Бритва, расческа, детектив - пусть в
поезде не скучает. Тошно-то как на душе... Вот останусь одна в пустой
квартире, отпуск через неделю кончится, опять счета подбивать, с
холостячками сплетничать, потом дочка вернется, надеюсь, не беременная - в
пятнадцать-то лет с нее станется. По магазинам шляться придется, кошку
кормить, кактус поливать опять же... Одной. И ведь не будет ничего дальше -
только старость. Климакс, маразм и внуки в перспективе. И все - одной!
Бродить по углам как в клетке, ночи в памяти перебирать, подушку кусать -
лишь бы доча не слышала. Удавиться бы мне, чтоб не мучаться. Андрей,
вставай, опоздаешь!!!
Поцелуи у двери - из тех, что оставляют рубцы на сердце, запах его
одеколона - горьковатый и грустный, Рита - чуть растягивая гласную - милая
моя Рита. Стук захлопнутой двери - как горсть земли о крышку гроба -
правильно же писала госпожа Митчелл. Первый попавшийся таксист, не торгуясь
- иначе опоздаешь, бензиновый чад, идиотская музыка из магнитолы, и
единственная в мире опора - плечо любимого. Будь я хоть лет на десять
моложе - все бы к черту послала! Только бы удержать...
Вокзал, пять минут до поезда. Толпа, духота, давка. Огромный цыганский
табор переезжает куда-то, дебелые украинки трусят с сумками едва ли не
толще их самих, туристы с байдарками - ну куда же вы на людей! - и самые
паршивые минуты прощания. Когда вроде и сказано все и уходить рано и
ниточка рвется по живому. И Андрей. Глаза виноватые, собачьи почти. Обнял -
аж косточки захрустели...
Что? Господи, да куда тебе жена-старуха? И думать не смей! Лучше осенью
выпроси командировку - и приезжай скорее! Конечно буду скучать! Проверь -
ничего не забыл? Так и знала. По почте пришлю, скажешь - у приятеля
оставил. Hу галстук же, не трусы. Хватит, ступай, поезд трогается... Люблю
тебя, Андрюша!!!