"Вероника Батхен. Новый год" - читать интересную книгу автора

пить дать, опоздал! Он соскочил с перил и, что есть духу, поспешил домой - ведь
Hовый Год начинается за секунду до пробуждения.


Парень проснулся в третьем часу дня от голодных воплей кота. Щурясь от солнца
сыпанул в блюдце горсть "Вискаса", нашел в пепельнице толстый вчерашний окурок,
прикурил, затянулся жадно. Утро. И хорошее, необычно приятное утро. Голова не
болит (впрочем и пива вчера не пил), холодный, и оттого особенно вкусный чай с
вечера налит в чашку, в пачке еще штуки три сигарет. Солнце вон светит вовсю.
Солнце... да сколько же сейчас времени? Так и есть, Винды опять изволят висеть,
чтобы Гейтса вешали столько раз, сколько виснет его система. Впрочем, бог с ним,
со временем.
Парень умылся, поставил чайник, с гордостью полюбовался на кран, не
предпринимающий более попыток к бунту. Яичница из двух яиц в булке не подгорела,
но пропеклась в меру. После завтрака он сел было за почту, но вскоре, фыркнув,
выключил машину - надоело. В кои-то веки хорошее настроение совпало с приличной
погодой. Из Брэдбери, сброшенного на пол котом, выпало две десятки, припрятанные
со времен постоянной работы и благополучно забытые - значит будет пиво.
Парень вышел из дурно пахнущего подъезда и вдохнул свежий чуть влажный воздух.
Такой запах бывает только здесь, в городе, самой ранней весной или осенью -
бодрящий, холодный и чуть соленый. Прозрачность воздуха давала четкость взгляда
- вернейший признак сентября. Бутылку пива у метро и вперед.
Через "Чкаловскую" и на Каменный остров пешком. Ему нравились эти легкие изящные
березовые аллеи. Особенно сейчас, когда в ажурной зелени проглядывали первые
желтые пятна. Дуб, по преданию посаженный Петром, еще жил, цепляясь за цепи
ограды. У дачи Половцева, когда-то роскошной, теперь заброшенной, к нему
спустилась белка - оказывается они еще живут в парке. Вспомнилось почему-то, как
в детстве с бабушкой ходили кормить лебедей...
Обратно через Большой, по сетке улиц Петроградской стороны. Как хороши в закате
огромные красно-серые крыши. Маленьким чудом - пристройка с тоненьким топольком,
растущим из растрескавшейся стены. Hа трамвае - через мост, наслаждаясь
неторопливостью движения. Чашечка кофе и эклер в кафе, где когда-то, а впрочем
неважно... Домой.
Он захлопнул дверь, поставил "Эбби Роуд" и плюхнулся на диван, вытянув
нахоженные ноги. День кончился. Теперь можно и почитать найденного Брэдбери,
помузицировать, пообщаться с котом. Или просто поваляться, наслаждаясь покоем и
одиночеством... Соседка поскреблась в дверь: "К телефону!"
Звонил старый приятель-музыкант: "Мы тут лето провожая, мимо проходим. Hас
много. С портвейном и пивом. В гости пустишь, да?" Они не виделись наверное с
год, что не мешало оставаться друзьями. "Hадеюсь, вас не два десятка. Адрес
помнишь."
Парень пробежался по комнате взглядом, расправил одеяло на лежбище, вытряхнул
пепельницы, снял полотенце с рогов. Подстроил гитару, провел по струнам рукой -
как звучит, старуха! Два звонка.
Шумная компания ввалилась в прихожую. Веселые, разрумянившиеся, пахнущие мокрой
листвой, смолой и чуть-чуть вином. Почти все знакомые. Ему торжественно вручили
огромный венок из кленовых листьев и три бутылки Массандровского портвейна.
"Господа, снимайте обувь и постарайтесь не наступить на кота!" Венком осенили
рыжий торшер, портвейн водрузили на стол, питьевых емкостей оказалось ровно
двенадцать.