"Елена Басманова. Тайна Черной жемчужины" - читать интересную книгу автора

которого почти боготворила, любое приказание которого готова была
исполнить, нанес ей такой удар! Он сказал это почти в конце встречи, в
присутствии всей конспиративной группы, собравшейся подальше от глаз
столичных шпиков: "Фильдеперсовые чулки опошляют катехизис революционера!"
Не может быть, чтобы он заглядывал под юбки своих верных соратниц!
Это ему, наверное, нашептали, напели, надули в уши ее соперницы! Мелкие
завистницы! Интриганки! Пресные замарашки!
Возмущению Татьяны Зонберг не было предела. Она в одиночестве
покинула собрание и устремилась на железнодорожную станцию.
И вот теперь она ехала в отдельном купе поезда, уносившего ее к
Петербургу. Легкое покачивание и уверенный перестук колес не могли отвлечь
ее от гневных отповедей, так и не высказанных подругам-эсеркам.
Они забыли, что она - дочь генерала Зонберга! Они забыли, что она по
их же настояниям - и против своей воли! - вместе с матушкой таскается, по
светским раутам, улыбается врагам - дутым сановникам и министрам,
чванливым князьям и безмозглым сенаторам, тупоголовым жандармским и
полицейским чинам! И все для того, чтобы дождаться момента, когда товарищи
по партии доверят ей убийство какой-нибудь из высокопоставленных персон!
Для того, чтобы она могла в нужный момент, без затруднений, оказаться
рядом с намеченной жертвой и, с улыбкой вынув из ридикюля смертоносную
бомбу, швырнуть ее в ненавистную опору самодержавия - даже если придется и
самой погибнуть на месте!
Впрочем, нет, они, ее подруги-эсерки, все великолепно помнили! И
завидовали тому, что именно она опередила их на пути к заветной мечте -
умереть за освобождение народа! Завидовали и нашептывали руководителю
группы о том, что ее слабость к модным вещичкам, к ярким украшениям может
погубить все дело... Лживые гадины! Она видела, как завистливо они
поглядывали на ее серьги с рубинами, на белую полоску ажурного чулка,
как-то выглянувшую из-под подола юбки... И эти пошлые мещанки, серые
мышки, своим подлым заушничаньем хотят оттеснить ее, чтобы самим остаться
в народной памяти мученицами террора!
Она и так почти не снимает мерзкое темное платье с неизменным белым
воротничком и манжетками... Нет, не откажется она от фильдеперсовых чулок!
Не заставят ее эти жалкие ничтожества вместо французских шелковых панталон
носить сатиновые портки на завязках!
Татьяна Зонберг в полном изнеможении откинулась на спинку дивана.
Осенняя лиственная пестрядь, мелькавшая за окном поезда, раздражала
девушку своей яркостью и нарядностью. Большие черные глаза были
полуприкрыты, тонкие нервные губы время от времени вздрагивали...
Чтобы успокоиться, она постаралась переключить свои мысли на другое и
усмехнулась, вспомнив бесплодные усилия своей матери сломить волю
непокорной дочери страхом: матушка завлекла ее на Международный конгресс
криминалистов, где говорили об антисоциальной опасности и борьбе с ней.
Вдовствующая генеральша Зонберг получила пригласительные билеты на
первое заседание Конгресса благодаря своим связям. И несколько дней назад
Татьяна имела возможность лицезреть в университетском зале не только
знакомые ей лица высшей российской администрации, но и физиономии
университетских умников и практиков сыска, иностранных и отечественных.
Среди мужских фраков и мундиров светлые, роскошные туалеты
немногочисленных дам, среди которых была и счастливая генеральша Зонберг с