"Елена Басманова. Тайна Черной жемчужины" - читать интересную книгу автора

Очень обрадовало Татьяну и признание Муравьева о бесплодности усилий
государства в борьбе с разрушительной преступностью! "И чем дальше - тем
будут бесплодней", - с наслаждением подумала жертва женской зависти.
Татьяна Зонберг бросила взгляд в окно: в сгущающемся сумраке уже едва
различались все те же надоедливые осенние пейзажи. Она чувствовала себя
опустошенной.
Мерное движение поезда убаюкивало. Девушка скинула ботинки, подняла
ноги на диван, огладила ладонями маленькие затекшие ступни, обтянутые
фильдеперсом, плотнее закуталась в клетчатый плед, заменявший ей пальто, и
решила поспать...
"Каждому периоду истории присуща своя преступность. Современная
преступность отличается от предыдущего периода двумя характерными чертами:
преступностью пролетариата и преступностью неврастеников", - пронеслась в
ее голове фраза из выступления одного из зарубежных гостей. Ни к
неврастеникам, ни к пролетариату, ни вообще к преступникам она, член
террористической организации, себя не относила.
Уже засыпая, она подумала с удовлетворением, что мать, хоть и
пребывает в постоянном шоке от высказываний и поступков дочери, не
отказывает тем не менее в карманных деньгах. И вот теперь она может
позволить себе возвращаться в комфортабельном купе с конспиративной
встречи. Перед ее мысленным взором являлись возбужденные лица
заговорщиков, она вспоминала обрывки сумбурных речей соратников, с
которыми рассталась несколько часов назад. Слишком много они болтают,
думала она, погружаясь в дремоту...
Уснуть ей не удалось. Сквозь тяжелый и тревожный полусон Татьяна
Зонберг вдруг почувствовала запах винного перегара и дорогого табака. Она
недовольно приоткрыла глаза: громадная черная тень обозначилась на фоне
приотворенной двери. В ту же секунду тень по-кошачьи бесшумно метнулась от
порога к изголовью дивана. Свет от огней промелькнувшей мимо станции
выхватил из полутьмы напряженное лицо рослого незнакомца. Татьяна резко
села и опустила ноги с дивана, и тут же ее голову окутал ее собственный
плед, на макушку обрушился сильный удар. Потом она услышала треск
разрываемой материи, почувствовала под левой грудью моментальное
прикосновение чего-то острого и холодного, обжигающую боль и влажное
тепло. Липкое и теплое, липкое и теплое - ей рассказывали... Это бывает
именно так... Кровь... Девушка потеряла сознание...
Хлопающая дверь одного из купе привлекла внимание проходившего мимо
поездного служителя. Ему не хотелось беспокоить высокую тонкую барышню с
надменным и недобрым лицом - единственную пассажирку в этом темном купе, и
все-таки он решился подойти и постучать. Ему никто не ответил. Кровавое
пятно, обнаруженное им у дверного проема на полу тускло освещенного
коридора, привело его в ужас. Он побежал за кондуктором, враз ослабевшие
ноги не слушались его. Уже вдвоем они включили купейный фонарь и застыли у
порога. Их худшие опасения подтвердились.
Барышня полулежала на диване в неловкой позе, опрокинувшись левым
боком на подушку: верхнюю часть туловища окутывал скомканный плед, в
складках которого утопали неуклюже откинутая правая рука да неестественно
запрокинутая к окну голова, так что виднелся лишь заостренный подбородок.
Ноги в белых чулочках безвольно свешивались с дивана. На постели, рядом с
раскрытым и перевернутым саквояжем, валялись; пассажирский билет, связка