"Андрей Басирин. Убить Ланселота " - читать интересную книгу автора

больно-то налегайте, ваше магичество. От него в ушах тенькает... после
посвящения-то.
- За Фортиссимо, господа! Выпьем!
Зазвенели бокалы. Подсвечники сверкали серебряной филигранью,
инкрустированная перламутром клепсидра булькала в углу, отмеряя последние
мгновения старой эпохи.
Короли обожают комфорт. Это хорошо видно по обстановке постоялого
двора. На потемневших от времени столах лежат черные в рубиновых разводах
скатерти. Блюда и кувшины изображают собой геральдических чудовищ: шипы в
разные стороны, когти, зубы. Тронь - порежешься.
В этом - стиль Дюжины. Жизнь королевская беспокойна: восстания,
заговоры, интриги. Того и гляди с трона скинут. Прихлебывая глинтвейн из
кружки, шипастой, как морской еж, король самоуспокаивается. Да и сами
посудите. Когда вы беретесь за нож с зубами на рукояти, вам не до
сантиментов. Приходится постоянно пересчитывать пальцы, иначе мяса в тарелке
окажется больше, чем до того, как вы туда сунулись. После дюжинского обеда
любые интриги и дворцовые перевороты кажутся семечками.
Вазочка для пирожных уже украсилась редкими рубиновыми каплями.
Салатница только готовилась, хищно пощелкивая челюстями, а кофейник вовсю
пожинал кровавую жатву.
Короли волновались. Впервые за многие годы Дюжина превратилась в
Одиннадцать. Из двоих новичков один погиб, а второй повредился рассудком.
- Это ужасно, ужасно! - шептались короли. - Несчастный Архитит.
- Исаммет дал, Исаммет взял, - лицемерно вздыхал шахинпадец. -
Ай-вай-вай! Зачем, башка дурной? Зачем пропасть прыгнул? Кому теперь Махмуд
сами люччи ковры продавать?
Но больше всех нервничал его преосвященство - бессменный председатель
клуба. Взгляд жреца метался по замкнутому кругу.
Зарево за окном.
Водяные часы в углу.
Испуганные глаза коротышки Бизоатона.
Вновь клепсидра.
Вновь зарево.
Опять клепсидра.
Клепсидра вызывала у председателя наибольшую тревогу. Вода булькала,
колесики проворачивались, но стрелки застыли почти вертикально. Длинная
чуть-чуть отставала от короткой. До наступления полночи оставалась одна
минута. И минута эта тянулась уже несколько часов.
- Эй, Лир, - рассеянно позвал председатель. - Подойдите-ка сюда, сын
мой.
В голосе его не слышалось ничего, кроме аристократической скуки и
желания развлечь себя беседой. Но король Лир был незаурядным дипломатом. Его
магичество Бизоатон, например, еще в крохотном портшезике под стол ездил,
когда Лир занял трон своего отца. Обойдя двух законных братьев, одного
незаконного и с полдюжины двоюродных. И это не считая дядей и амбициозных
советников.
- Ваше преосвященство?
- Скажите, Лир... Во время ритуала вы ничего не заметили? Такого...
мнэ-э... - жрец пощелкал пальцами, подыскивая слово, - не совсем
приличествующего обстановке.