"Андрей Басирин. Тень Аламута " - читать интересную книгу автора

- Хорошо. Сделаю.
- И джуббу, джуббу черную не забудь! Чтобы не порезали тебя в горячке.
Остальных-то наши бить-убивать будут.
- Запомню.
Опять пошла неразборчивая речь. Ритмичные бормотки Тимурташа
перемежались испуганным нытьем Исы. Если бы не боль в костях! Многое Рошан
отдал бы, чтоб услышать знак, которым предатель должен призвать в город
врагов.
Заговорщики разошлись. Рошан выждал немного, а потом двинулся обратно в
город. Следовало поторапливаться. Чутье подсказывало, что Марьям, которую он
покинул у дворца, попала в беду.
Ариман бы побрал эту ломоту в спине! Хорошо хоть, посох под рукой.
Рошан ковылял по ночным улицам, размышляя о братьях. Вот вроде бы
совсем разные... День и ночь. А поди ж ты: оба не без червоточинки. Один
город франкам задумал продать (в этом Фаррох уже не сомневался), другой -
брата родного Тимурташу. Но Хасана хоть понять можно. К Манбиджу с двух
сторон враги подступают. С севера - франки, с востока - арабы. Если
держаться до последнего, победитель просто войдет в город и устроит резню,
пожары, грабежи, насилие. Но Иса тоже ведь город спасает, получается.
Откроет он ворота перед Тимурташем. Бойни не будет - у Тимурташа войск почти
нет. Так, волчьи всадники, вряд ли сотня наберется... Но если Тимурташ
стараниями Исы захватит в плен Хасана, а потом войдет в город, больше ему и
не понадобится. Без Хасана Манбидж сопротивляться не будет.
Значит, ни пожаров, ни грабежей, ни насилия.

МЕЛИСАНДА И ЕЕ СЕСТРЫ

Мелисанда разделась и юркнула под одеяло. Еще не хватало, чтобы ее
поймала Сатэ! Вообще-то ей полагалась своя комната, но с некоторых пор Мелис
предпочитала спать с сестрами. Если что, отсюда можно незаметно выбраться, а
когда имеешь дело с Морафией, это важно.
"Королевой я не стану шататься ночью по коридорам. Шпионить для меня
будут другие", - подумала она.
От упражнений с мечом ныли плечи. Но уж лучше боль в мышцах, чем
ожидание невесть чего, когда отец в плену. Этот... чуть не сказала
"мерзкий" - Евстахий, граф Булони, тоже так говорит.
Слово "мерзкий", дурацкое девчачье словечко, к Мелисанде привязалось от
Годьерны. У той всё было мерзким или миленьким в зависимости от настроения.
Дождь ли, цветок среди камней, бородавка на носу коннетабля Гранье...
Мелисанду эта привычка ужасно раздражала, чтобы не сказать бесила. Особенно
бесило, что словечко это оказалось привязчивым.
Уж если и есть кто мерзкий во дворце, так это Гильом де Бюр. У-у, рожа!
Девчонки еще не спали. Ночь выдалась беспокойной; кричало воронье, и
собаки тоскливо выли за окном. Сестры Мелисанды - шестнадцатилетняя Алиса и
четырнадцатилетняя Годьерна - чуть ли не до самой хвалитны рассказывали друг
другу истории о призраках и благородных рыцарях. Неудивительно, что им не
спалось.
- ...а он тогда переоделся в шута, - рассказывала Алиса, - и шасть
домой! Под покровом ночи как будто. А с ним - двадцать вернейших друзей,
переодетые святыми паломниками.