"Александр Башкуев. Туман" - читать интересную книгу автора

бумажек и произнес:
- "I havn't Canadian money. Can I use dollars, or rubles?"
Продавец засмеялся над моей шуткой и сам уж выудил из кучи бумажку
нужных цветов и размеров. Этот с напряжением следил за процессом, а потом -
по моему кивку сгреб со стойки все, что осталось. Судорожно сглотнув, Он
выдохнул:
- "Vodka. One. Please."
Поправив здоровье, Он с облегчением выдохнул, провел рукой по нечесаным
волосам и спросил:
- "Хотите услыхать еще раз?"
У меня защемило сердце. Жена говорит, что это - нравственный мазохизм,
- каждый раз слушать одну и ту же историю. Но я --психиатр и я привык
слушать бред. А в этом бреду было что-то вот - этакое...


Я был корреспондентом газеты "Комсомольская правда". Отвечал за
"трудовые подвиги и успехи в битве за урожай". Работа была нудная, но -
почему бы и нет? Когда мы приезжали в колхозы с совхозами, кругом были столы
с выпить и закусить, а в конце рабочего дня - податливые пейзанки, которым
хотелось в столицу. Я им не отказывал. А потом забывал позвонить, иль
вернуться. Хорошее было времечко...
Однажды меня послали в какой-то колхоз в совершенную Тьмутаракань -
куда-то в Тверскую губернию. Конечно, тогда она была Калининской областью,
но "Тверская губерния" звучит лучше. Этак - более стильно.
Вы вслушайтесь - "Тверская губерния". Газета - "Губернские
Ведомости"! Класс...
Мы как раз перед этим пили на кухне у одного из редакторов и поминали
былую жизнь. Вот люди жили, а?! А пришли комуняки и все опоганили. А такая
держава была...
К корреспондентам-то небось - совсем по-иному в деревнях относились.
"Ваше-ство". "Не угодно ли-с Вашему Благородию-с?" А с нами что? Разве
считаются?
Да и вообще, - езда по этим, блин, деревням... Народ кругом грязный, да
- спившийся. Вырожденье ужасное...
Вот был я как-то в Литве - делал там репортаж про доярку, - из
местных. Вот там-то и чувствуется, что б у нас было, если б не - Революция.
Народ кругом трезвый и чистенький. Все улыбаются. Фашисты, блин,
недорезанные...
В общем, никто не захотел в том колхозе мараться. Я не про Литву, я -
про Тверскую губернию. Фотограф, блин, приболел, шофер - тоже, гад,
придумал отмазку, а генеральный мне в зубы ключи и - езжай, дорогой сам.
Ежели что - чек с заправки, бухгалтерия его, конечно, оплатит. В получку.
Я - туда, сюда, - все прикинулись шлангами и пришлось мне ехать, как
миленькому. Мол, - надо, Федя, надо!

Закончил я свои дела быстро. Щелкнул того, другого, председателю руку
пожал, коровницу ущипнул, - в общем, все шло, как по маслу. И управился я
где-то к трем...
А был уж октябрь. Солнышко на покой шло к шести, а мне до Москвы
аккурат - три часа на машине. "Москвичок" наш был хоть и старенький, но -