"Александр Башкуев. Туман" - читать интересную книгу автораводку ждут, - опоздаем - убьют нас с тобой на хрен!"
Я торопливо побежал к трактору. Тот ловко зарулил к моему "Москвичу" и я быстро нашел крюк на тросу. С другой стороны трос был чуть ли не приварен намертво к "Беларуси". Так что я сразу понял, что по местным дорогам ездить можно только на тракторе. Иль платить дань - вот таким трактористам. Мужик тем временем опять свесился из машины, показал мне из темноты ногу в ботинке и произнес: - "Ежли б я в сапогах... Ну че, прицепил? С тебя стакан красненького! Держись, земеля!" Долго мы ехали, или - нет, я - без понятия. Туман здорово глушит все звуки и скрадывает расстояния. Я только слышал рев того трактора, да обрывки выкриков тракториста, который пел какую-то песню. Слов было разобрать невозможно, так что я и не вслушивался. Потом мы заехали в небольшую деревню. Обычная деревня Калиниской области. Пара домин - "огромадных, с высоким крыльцом, да резными наличниками" (так местные представляют себе дом их мечты). Больше обычных изб - часть бревен, часть обычного кирпича. И большинство - покосившиеся халупы. Я все это видал много раз, так что - не очень и вглядывался. В деревне было темно, а туман не давал разглядеть домов даже по сторонам главной улицы. Где-то играла музыка, где-то синими, да разноцветными светляками работали телевизоры - в общем, - заштатная деревуха... Остановились мы на главной площади. Когда я выбрался из "Москвича", я сразу увидал в темноте две вывески: "Продмаг" и еще - "Промтовары". А между хрустела, да немного искрила - то потухнет, то - блин, погаснет. Они бы еще свой гадюшник "Москвою" назвали! В кафе ревела незнакомая музыка и, по-моему - Пугачева, пела незнакомую песню. При виде нашего трактора на улицу высыпали мужики, которые мигом подхватили здоровеннейшие канистры, привезенные моим трактористом, и скрылись с добычей в недрах кафе. Спаситель мой спрыгнул из трактора на асфальт, ухмыльнулся фиксатой улыбкой и, хлопнув меня по плечу: - "Ты наш гость! Пошли хряпнем, (йтить), за знакомство! Блин, кореш с Афгана пришел! Целый, блин, без единой царапины! Вот радость-то! Пойдем - хряпнем!" От мужика несло водкой и "Шипром". Когда он обнял меня за плечо, я увидал, что руки его покрыты наколкой: "воровские перстни" на пальцах. Я уже встречался с "сиделыми" и по опыту знал, что лучше бы им - не перечить. Поэтому я с содроганием пошел в это кафе. Плохо помню, что там происходило. Какие-то пьяные в дым мужики, спавшие прямо в тарелках с салатом. Грязные, поддатые деревенские девки, которых приходилось мне обнимать. "Заложившее за воротник" старичье, норовившее попеть что-то из репертуара гражданской... В общем, вы - поняли. И деваться мне было некуда. Толпа мужиков все время окружала спасшую меня "Беларусь" и я не мог отцепиться. Потом-то я понял, что на "Беларуси" был приделан какой-то бачок и местные к нему постоянно присасывались. А меж ними бегали как будто официантки и громко стыдили: - "Ну пойдем, мальчики! Выпивку в кафе надобно брать!" |
|
|