"Хуан Бас. Трактат о похмелье " - читать интересную книгу автора

максимы: "Во многия знания - многия печали".
Тем не менее, в некоторых ситуациях такое свойство может подарить
определенные преимущества. Так и случилось с Жаном Ломбаром, нетипичным
детективом-интеллектуалом, созданным Франсуа Риано - французским писателем
испанского происхождения. В романе "Разносторонний треугольник",
опубликованном издательством "Галлимар" в престижной "Черной серии", любящий
заложить за воротник, никогда не пьянеющий, но часто мучимый похмельем
Ломбар, с честью выходит из трудного положения, благодаря своей устойчивости
к алкоголю.
Перевод мой, то есть халтурный.
"Пополь вернулся со стаканом и бутылкой "Джони Уокера" с черной
этикеткой и водрузил их на стол. Орей держал меня на мушке своего "Вальтера
П-38", а мою "Беретту" засунул себе за пояс.
- Жажда не мучит, Ломбар? - спросил Пополь, показав огромные лошадиные
зубы. - Конечно, мучит. Я слышал, ты всегда хочешь выпить. Так пей! И не
жалуйся, это хороший виски.
Они собирались напоить меня, а потом, наверняка, выбросить в Сену.
Никто особенно не удивится, что некий детектив с полным желудком виски упал
в реку и утонул. А комиссар Бомель, при теперешнем положении вещей, долго не
думая, положит дело под сукно.
Я не заставил себя упрашивать. Решив, что на меня подействует алкоголь,
они ослабят внимание. Важно не упустить шанс.
- Вот это мне по душе, Ломбар. Помогай нам - и тогда не придется
использовать эту штуку. От нее всегда много шума и получаются отвратительные
дырки. Хороший мальчик!
Пополь уселся напротив меня, положил руки на стол, по обе стороны от
автоматического английского "Уэбли" со снятым предохранителем.
Когда бутылка наполовину опустела, я стал изображать опьянение к
большому удовольствию обоих забияк.
- Ты мне нравишься, Ломбар. Жаль, что ты сунул нос, куда не следовало.
Лично я ничего против тебя не имею, так и знай.
С каждым новым глотком мой рассудок становился все ясней, стихал шум,
гудевшей в голове после побоев, нервы остывали, мышцы подтянулись. Я был
готов перейти к действиям. Бутылка была почти пуста. Я прикрыл глаза, стал
бормотать что-то бессвязное, разыгрывая комедию, будто я не в силах допить
последний стакан.
Пополь повернул голову, чтобы сказать какую-то глупость весело
хохотавшему Орею, и перестал следить за мной. Момент настал.
Левой рукой я схватил бутылку "Джонни Уокера" и разбил ее о голову
Пополя; правой сжал "Уэбли", и коленом перевернул стол как раз в момент,
когда Орей опомнился и открыл огонь. Он трижды выстрелил из "П-38", но я
спрятался за перевернутым столом. Четвертая пуля пробила дерево в дюйме от
моего носа. Я поднял над столом руку с пистолетом и, не целясь, опустошил
магазин в направлении Орея. Несколько секунд я сидел, не шевелясь. Тишина.
Наконец, я осторожно выглянул.
Орей лежал на полу и обеими руками пытался зажать себе горло. Он тихо
хрипел, а вокруг растекалась лужа крови. Другая пуля попала ему в ляжку.
Пополь пришел в себя после удара бутылкой и ухитрился встать на четвереньки.
Я поднял с пола "Вальтер" и влепил каждому по пуле в затылок.
Прежде, чем уйти, я тщательно вытер все свои отпечатки и прихватил