"Мария Барышева. Коллекция " - читать интересную книгу автора

поверхность была исцарапана и покрыта вмятинами - видать, инструмент немало
повидал за свою жизнь. Но звук, несмотря на жуткость исполнения, шел
хороший, чистый - в этом отношении за фортепиано явно следили и настраивали
совсем недавно.
- Как музыка? - поинтересовался Стас, картинно вздымая кисти над
пожелтевшими клавишами. Кира презрительно фыркнула.
- А это музыка? Мне показалось, ты озвучиваешь падение с лестницы
десятка рыцарей при полном вооружении. Ну-ка, уступи место даме! Вот
музыка...
Она скользнула на освободившийся стул, бережно провела кончиками
пальцев по клавишам, после чего довольно сносно сыграла начало "Танца
маленьких лебедей" Чайковского. Стас неожиданно вздрогнул.
- Красиво... только можно что-нибудь другое?
Кира насмешливо пожала плечами, и из-под ее пальцев потекла
неторопливо, переливаясь, словно вода в неспешной реке, прелюдия Глиэра,
расплескалась и вдруг превратилась в мелодию из фильма "Тегеран-43",
потерзала надрывно сердце и перетекла в небесную "Ave Maria", после чего
пальцы Киры весело подпрыгнули, бросив в комнату фейерверк аккордов,
пробежали от первой клавиши до последней, протянув стремительную волну
звуков, и застыли. Стас, не скрывая восторга, зааплодировал, но Кира,
вопреки аплодисментам, нахмурилась. Ее пальцы сделали несколько движений, на
этот раз не вызвав ни единого звука, после чего она разочарованно сказала:
- Три клавиши в контроктаве не работают. Жалко как, а... Может, с
молоточками что-то?
Встав, она откинула пыльную крышку и заглянула внутрь инструмента,
потом поманила пальцем Стаса, и в этом простом жесте было нечто такое, что
брат не подошел, а подскочил тигриным скоком.
Не мудрено, что клавиши не желали издавать звуков. С молоточками и
вправду было что-то не так - за них, уголком, был всунут конверт - обычный
почтовый конверт, в котором явно что-то было. Поперек конверта красивыми
крупными буквами было выведено "Стасу, Кире".
- Еще одна шуточка доброй бабушки? - опасливо произнесла Кира. -
Бомбочка или какое-нибудь зловредное откровение типа: на смертном одре
сообщаю вам, что я не бабушка ваша, а дедушка!
- Не глупи! - снисходительно одернул ее Стас, протянул руку и выудил
конверт из недр инструмента. Запечатанный конверт был пухленек и тяжеленек,
и на ощупь в нем что-то легко шелестело - довольно узнаваемо. Стас надорвал
конверт и извлек из него пачку пятидесятигривенных и тонкий листок бумаги.
Удивленно воззрился на них, потом развернул листок, и они с Кирой склонились
над ним, чуть не стукнувшись головами.
Первое время вам будет трудно, поэтому оставляю на хозяйство. Кира,
заботься о чистоте. Стас, не будь дураком - соблюдай правила. В.
- Что это значит? - недоуменно произнесла Кира, а ее пальцы уже сами
собой потянулись к руке Стаса, освободили ее от пачечки и замелькали, ловко
пересчитывая купюры. - И что за правила ты должен соблюдать?
- Без понятия, - отозвался Стас, закрывая крышку "Беккера". - А какое
ей дело до наших трудностей с хозяйством? Нет, я уж не сомневаюсь, что
накануне кончины у бабули в голове сплясали в крепкую обнимку раскаянье и
маразм!
- Стас, ты ее с детства не видел, а я видела. Не такой это был человек!