"Александр Барышников "Клад Соловья-Разбойника" (Историко-приключенческий сериал)" - читать интересную книгу автора

до последнего предела, встретившиеся, обнявшиеся, туго переплетенные
взгляды влюбленных вспыхнут ослепительно, как молния, и грянет гром...
Перун и Лада! - догадался Микула. Это они, великие небесные боги,
спустившись на землю и вселившись в тела Бажена и Улиты, дарят людям
любовь и учат их быть счастливыми. Значит, не напрасными были его
радостные предчувствия, и скоро, совсем скоро сердце его прозреет и
угадает ту единственную, которая сможет подарить ему свою любовь. И тогда
он, Микула, зачерпнет полную чашу речной воды и бросится вверх по склону
холма за свои счастьем.


Клад Соловьиный

Выгребая против течения Сухоны, Бессон и Быкодер добрались, наконец, до
приметного издали яра и, схоронив лодку в прибрежных кустах, вскарабкались
по крутому склону. Здесь, на сухом песчаном пригорке, стоял под сосной
шалаш, чуть заметно курился догоревший костер, возле которого устало
ютились сонные от долгого сидения дозорщики.
- Будьте здравы! - радостно приветствовал их Бессон.
- И вам того же, - отвечал пожилой дозорщик.
- Все ли ладно? - деловито спросил Быкодер.
- Спокойно, - заверил пожилой, поднимаясь на ноги.
- Да кому тут плавать-то? - сказал, зевая, его молодой товарищ,
лежавший возле шалаша на куче веток. - Дикое место.
- На то и дозор, что место дикое, - поучающе выговорил Бессон.
- Вот и доглядывай, а мы домой, - молодой встал на ноги и, подхватив
копье, стал спускаться к реке.
- Удачи вам, - сказал с улыбкой другой дозорщик и двинулся следом.
Вскоре их лодка выскользнула из-под кустов и ходко двинулась по течению
Сухоны. Через малое время умолк плеск весел, сонная полуденная тишь
повисла над пустынной рекой, и казалось, ничто и никогда не сможет уже
поколебать и нарушить это первобытное безмолвие.
Дорог был хлеб в здешних лесных местах, но все же первым делом Быкодер
сноровисто отхватил от каравая немалую краюху, щедро посыпал ее солью и,
углубившись в лесную чащу, с поклоном положил дар свой на мягкую моховую
подушку: прими, Дед Лесовой, да оставь меня с головой, не води меня, не
урочь, да гони лешаков своих прочь:
- Деда уважить - первое дело, - сказал Быкодер, вернувшись к шалашу.
- У нас под Муромом тоже леса страшенные, так без подарочка в чащу
лучше не суйся.
- Слыхал я о ваших лесах, - отозвался Бессон. - Там, говорят,
Соловей-Разбойник пошаливает.
- Разбойник: - передразнил Быкодер. - Люди языками своими долгими
ботают*, а ты веришь.
Почувствовав недовольство товарища, Бессон выжидающе молчал. Быкодер
лег возле шалаша на кучу веток, раскинул утомленные весельной работой руки.
- То не люди говорят, а попы грецкие.
- А им что за дело? - удивился Бессон.
- То-то и оно, что дело, и дело это давнее. Считай, два века минуло, а
они все злобятся: